– Я приготовила вам сюрприз! – воскликнула Ровена и завертелась перед нами, ожидая, наверное, наших восхищенных ахов и охов. Ее зеленое платье превратилось в купол.

Луиза молча смотрела на нее.

– Очень мило, – сказала я, отметив про себя, что ее вкус за это время только ухудшился.

– Я жду ребенка, глупышка! – Ровена засмеялась. – Посмотрите! Беременность уже заметна!

– Правда?! – воскликнула я. На мой взгляд, у нее всегда был такой живот. – Поздравляю! Как это чудесно!

Я сразу представила себе двух Лаки. Луиза до сих пор не проронила ни слова.

– С тобой все в порядке, Лу? – спросила я, пытаясь вернуть ее к действительности и внушить взглядом, что ей следует проявить радость и энтузиазм, услышав такое известие. – Прекрасная новость, не правда ли?

Луиза улыбнулась как-то неубедительно.

– Да, это здорово, Ровена, – сказала она. – Бернард, наверное, страшно рад.

– О, да! – просияв, воскликнула Ровена. – Правда, мы оба удивлены тем, что я так быстро залетела. Я имею в виду, что с тех пор как Лаки родился, у нас остается очень мало сил. Я думаю, за последний месяц мы делали это только раз – и вот-те на, выпала карта…

Пока Ровена трещала, я тайком наблюдала за Луизой. Она упорно молчала, глядя на Ровену глазами, полными боли. Я тронула ее за руку.

– Что с тобой?

Она отстранилась от меня и, извинившись, быстро направилась в ванную комнату.

В этот момент в дверь позвонила Соня, и, попросив Ровену встретить ее, я бросилась вслед за Луизой.

Луиза сидела на краю ванны, прижав ладони к животу, и с отчаяньем смотрела в потолок.

– В чем дело? – спросила я, хотя уже обо всем догадалась. Луиза упорно молчала, и мне пришлось задавать ей прямые вопросы: – Ты уверена в этом? Ты сделала тест?

Я поняла, что в недалеком будущем мне предстоит выступить в роли крестной матери. Луиза безучастно смотрела на меня.

– О чем ты? – тихо спросила она.

– Ты действительно беременна?

Ее ответ потонул в восторженных криках Ровены и Сони, которые стояли в дверном проеме ванной и слышали мой последний вопрос.

– О боже, как это чудесно! Я сразу заметила, что ты необычно бледна. Я очень рада! У нас, наверное, примерно один срок. Представляешь? Мы обе будем ходить с большими животами! А что говорит Роберт?

Ровена оттеснила меня от Луизы, присела на корточки у ее ног и взяла ее за руки так, как будто уже готовилась принимать роды прямо здесь и сейчас.

Бросив на меня сердитый взгляд, Луиза тихо заговорила с Ровеной.

– Я не беременна. Просто мне стало нехорошо. Как только я выпью, все пройдет.

Улыбнувшись Соне и Ровене, она снова сердито посмотрела на меня и вышла из ванной комнаты. У Ровены вытянулось лицо.

Мы поехали в бар на машине Ровены, которой все равно нельзя было пить. Соня села впереди, и они всю дорогу без умолку болтали. Мы с Луизой молчали на заднем сиденье. Луиза, отвернувшись от меня, смотрела в боковое окно. Я пару раз пыталась разговорить ее, задавая какие-то вопросы, но она только хмурилась и ничего не отвечала.

– В чем дело? – шепотом спросила я ее, когда Ровена высадила нас наконец у бара и уехала, чтобы припарковать машину. – Что я такое сделала?

– Ничего! Давай позже поговорим об этом. Прости, я не хотела тебя обидеть.

И она зашагала к открытым дверям бара.

Как только мы сели за столик, я поняла, что вечер пройдет на редкость скучно. Ровена, потягивая апельсиновый сок, прочитала нам лекцию о пагубном влиянии алкоголя на эмбрион. Соня, которая панически боялась испортить свою безупречную кожу, пила минеральную воду, а Луиза плеснула себе в бокал немного «Кьянти», но почти не притронулась к нему. И только я, осушив один бокал вина, принялась за второй.

– Я слышала как-то выступление дерматолога по радио, – сказала, обращаясь ко мне, Соня, – он говорил, что очень полезно мазать лицо вазелином. Это препятствует старению кожи и ослабляет вредные воздействия на нее никотина, солнечного света и алкоголя. Знаешь, я никогда не выхожу из дома, не наложив на лицо крем против морщин…

Ровену интересовала совсем другая тема. Все ее мысли были заняты предстоящими родами.

– На этот раз мы хотим попробовать провести роды в воде, – радостно сообщила она. – Бернард говорит, что не желает видеть, как я буду мучиться и кричать от боли. Прошлый раз мне наложили тридцать семь швов. Бернард рассказывал, что, когда показалась головка ребенка, раздался звук, похожий на треск рвущегося полотна.

– Ради бога, Ровена, – раздраженно сказала я, видя, что Луиза позеленела, – неужели ты хочешь запугать нас до полусмерти родами?

Ровена звонко рассмеялась, а я с грустью вспомнила те дни, когда она была еще не замужем и напилась так, что начала танцевать на том самом столе, за которым мы сейчас сидели.

– Не говори глупостей. Рождение ребенка – это невероятная радость. Когда Лаки появился на свет, я сразу же забыла обо всех этих страданиях, – сказала она и продолжала, не обращая внимание на наши остекленевшие лица. – Я и не думала о предстоящих бессонных ночах…

Я налила себе третий бокал «Кьянти» и предложила Луизе выпить, но она отказалась. Луиза сосредоточенно вертела в руке свой бокал, на дне которого было еще несколько капель вина.

– Лаки по-прежнему ужасный соня, – говорила Ровена. – Знаете, у него такие милые привычки, он такой забавный. Его резиновый утенок обязательно должен лежать рядом с ним, а одеяло надо натянуть ему до подбородка, иначе он ночью сделает пи-пи в постели. Патронажная медицинская сестра объясняет это тем, что у ребенка хорошо развит интеллект, но мы с Бернардом считаем, что мальчик просто не чувствует себя в своей спальне в полной безопасности и поэтому пугается, если его плохо укроют одеялом… Ну, и конечно, мочевой пузырь у него в Бернарда…

Я хотела вновь вернуться к разговору с Соней о креме с коллагеном, но Ровену трудно было унять. Соня и Луиза молчали, погрузившись то ли в свои мысли, то ли в полудрему. И я снова взялась за вино.

Выпив еще бокал, я почувствовала себя намного лучше. Изобразив на лице интерес, я ушла в свои фантазии, не слушая Ровену. Я представляла, как споткнусь и начну падать – с чего-нибудь не очень высокого, – а Бен вдруг подхватит меня в последний момент, не дав разбиться, и мы тут же предадимся неистовой страсти…

И тут до моего сознания дошло, что подруги давно молчат и почему-то смотрят на меня.

– Может, возьмем еще одну? – заметив, что бутылка почти пуста, небрежно спросила я Луизу так, словно она пила наравне со мной.

Луиза промолчала.

– О чем ты сейчас думала? – спросила Соня. – У тебя было очень забавное выражение лица.

Я пропустила ее замечание мимо ушей. В этот момент в бар вошла Джульетта. Я страшно обрадовалась, увидев ее. Вскочив с места, я схватила чистый бокал с соседнего столика, вылила в него остатки вина и протянула его Джульетте.

– Возьми. Ты же любишь красное вино. Я сейчас закажу еще бутылку.

Джульетта поставила бокал на стол и с сияющей улыбкой обвела наших подруг взглядом.

– Я не пью, – гордо заявила она, – потому что сижу на антидепрессантах.

Но я все же купила еще одну бутылку вина и налила полный бокал Луизе, чтобы потом никто не говорил, что я пила одна. Я притворилась, что не слышу, как Ровена вполголоса спрашивает Луизу, как она думает – не становлюсь ли после разрыва с мужем алкоголичкой; Соня, конечно же, не преминула с грустью в голосе заметить, что алкоголь портит цвет лица и ускоряет образование морщин. В конце концов я встала из-за стола и села на табурет за стойку бара, чтобы поболтать с Элли, девушкой, обслуживавшей клиентов бара. От нее всегда можно было узнать много нового и интересного о том, кто здесь недавно напился. Я старалась не обращать внимание на столик за моей спиной, где теперь, когда я ушла, все четверо, включая Луизу, о чем-то оживленно разговаривали.

Я уже хотела вызвать такси и уехать домой, но тут в бар вошел Генри. В тесноватой розовой рубашке он выглядел еще толще, чем всегда. Его сопровождал высокий тощий тип, которого я видела за прилавком мясного отдела супермаркета «Броудрейндж». Я была растрогана тем, как искренне Генри обрадовался, заметив меня.

– Кэри! Позволь мне угостить тебя бокалом вина.

Я сначала стала отказываться, ссылаясь на то, что уже опустошила целую бутылку и пьяна. Но потом передумала и согласилась выпить с ним.

– Хорошо, – сказала я, – можешь угостить меня бокалом «Кьянти».

Я чувствовала, что у меня заплетается язык, но Генри, похоже, не замечал этого.

– И дайте мне еще, пожалуйста, стакан воды, – попросила я Элли, вспомнив о пагубном воздействии алкоголя на кожу лица и об утреннем похмелье. На этот раз мне удалось произнести слова ясно и четко, и я смело обратилась к Генри: – Садись сюда, Генри, и расскажи, как идут у тебя дела.

Тощий тип робко отошел в сторону, а Генри с готовностью опустил свой жирный зад на табурет.

– Эта неделя была для меня очень удачной, – радостно сообщил он.

«Какой он милый», – думала я, слушая его рассуждения о новых методах стимулирования менеджеров в сети продовольственных магазинов «Броудрейндж лимитед», о чудесных схемах разделения прибыли и о том, как Генри добивается своих целей. Как здорово, когда человек точно знает, что именно может принести ему удовлетворение в жизни!

– А в следующем году, – продолжал Генри, – будут набирать менеджеров в новый большой супермаркет. Если я пройду отбор, то у меня будет шанс сделать блестящую карьеру. Еще пару лет такой же удачной работы – и мне еще сорока не будет, а я уже буду управлять целым сектором. Один парень, работающий сейчас в правлении, начинал точно так же, как я, и выбился в руководство из самых низов. Когда меня принимали на работу в компанию, шеф сказал мне: «Генри, помешать себе можешь только ты сам». – Он вздохнул. – Это был лучший день в моей жизни.

– А где этот новый супермаркет? – спросила я, решив, что мне надо поддерживать беседу с ним, а не сидеть, тупо уставившись в бокал с вином.

– Его построят на старом пустыре за Терпин-Роуд.

– Правда? – спросила я. Наконец-то. Я ждала этого момента всю жизнь. Я что-то из себя представляю. У меня есть деловые интересы. – Я владею инвестиционной собственностью в том районе.

Мои слова явно произвели на Генри огромное впечатление. Я почувствовала гордость, но тут мой собеседник все испортил.

– То есть у твоего мужа есть недвижимость в том районе? – спросил он.

Нет! Мой муж сейчас трахает безмозглую блондинку в дебрях Брайтона. Я глубоко вздохнула и улыбнулась. «Старайся говорить членораздельно», – напомнила я себе и сказала:

– Мы с Мартином разошлись и теперь живем отдельно. – Оказывается, эти слова было не так уж и трудно произнести. – Я сама веду бизнес, и он уже приносит кое-какие доходы.

Несмотря на все мои усилия, я не сумела сохранить самообладание. На мои глаза набежали слезы, губы задрожали.

– О, прости, дорогая, я не хотел расстраивать тебя, – сказал Генри и, достав большой носовой платок, попытался вытереть мне подбородок.

– О боже, как мне стыдно! Да, Генри, спасибо, я, пожалуй, действительно выпью еще бокал вина.

– Так, значит, ты в курсе того, что на пустыре будет строиться новый магазин? – спросил он, когда я приняла еще одну порцию алкоголя, чтобы успокоиться. Генри потрепал меня по руке и убрал свой носовой платок, решив, что он больше не нужен.

– Да, конечно, я слышала об этом. Мой адвокат занимается всеми этими делами. Я обычно не задаю ему лишних вопросов, он настоящий профессионал…

Я смутно помнила о том, что «Грегги» говорил что-то о получении разрешения на строительство супермаркета за моим домом, а Найджел утверждал, что наши квартиры от этого только поднимутся в цене: если у жильцов закончатся консервированные бобы, будет достаточно перейти двор, чтобы попасть в супермаркет.

Генри смотрел на меня так, как будто не совсем понимал, о чем я говорю. Ему, должно быть, не приходилось сталкиваться с адвокатом.

– Это будет прекрасный ультрасовременный магазин, – сказал он, очевидно пытаясь ободрить меня. – С кофейным баром, комнатой отдыха и бензозаправочной станцией…

Бен как-то говорил, что у него может скоро появиться работа. Какой-то подрядчик собирается сносить старые фабричные здания за автостоянкой. Должно быть, там и планируют возвести новый супермаркет.

– …и вот новый председатель правления директоров компании, – продолжал Генри, – хочет, чтобы все мы были одной командой. Он пытается создать теплую товарищескую атмосферу на всех уровнях – от уборщиков до членов правления…

Я почувствовала, как у меня слипаются глаза. Пора было ехать домой.

– Обычно мы вместе отмечаем Рождество и другие праздники. Мы часто собираемся вместе и весело проводим время. Столы ломятся от вкусной еды, вино течет рекой.

Внезапно Генри замолчал, и я посмотрела на него, испугавшись, что прослушала обращенный ко мне вопрос. Однако он сидел, потупив взор, и поигрывал с картонной подстилкой под пиво.

– Дело в том, – вновь заговорил он, все еще не глядя на меня, – что все мои сослуживцы приходят на корпоративные вечеринки с женами или подругами, и я чувствуя себя очень неловко… – он замолчал и стал вертеть свой бокал в толстых мясистых пальцах.

Сделав над собой усилие, я сосредоточилась на том, что он сказал.

– Значит, у тебя никого нет?

– Да. Все менеджеры, кроме меня, женаты и имеют детей. Приглашение всегда рассчитано на два лица. – Генри снова замолчал. Он явно чувствовал себя неловко. Смущенно засмеявшись и не поднимания на меня глаз, он спросил после паузы: – Может быть, сходим вечером куда-нибудь вместе?

Мое сердце наполнилось жалостью к этому застенчивому милому человеку.

– Ты хочешь пригласить меня на свидание?

– Просто у меня мелькнула такая мысль и… – растерянно пробормотал он с несчастным видом.

– Конечно, сходим. Прекрасная идея!

Лицо Генри озарилось улыбкой.

– Можно, я угощу тебя еще одним бокалом вина? – спросил он.

У меня все расплывалось в глазах, в желудке ощущалась тяжесть. Я вцепилась в край стойки, чтобы не упасть с табурета.

– Нет, лучше не надо.

О том, как меня отвезли домой, у меня сохранились смутные отрывочные воспоминания. Прислонив меня к входной двери, Луиза нашла в моей сумочке ключи и провела меня в кухню. Машина Ровены уехала.

– Ради бога, выпей еще стакан воды, иначе тебе станет плохо, – сказала Луиза.

Я засмеялась и попыталась сказать, что после драки кулаками не машут… и после смерти не надышишься… В смысле, что мне уже плохо. Однако язык не слушался меня.

– Не понимаю, что ты лопочешь, – раздраженно сказала Луиза. – Ложись спать.

А потом у меня наступил полный провал в памяти. Проснувшись, я обнаружила, что лежу в постели, меня мучит жажда, голова раскалывается от боли. Рядом со мной на пуховом одеяле лежала одетая Луиза. Ее взор был устремлен в потолок. Сев на кровати, я застонала и потянулась за стаканом с водой, пытаясь разглядеть циферблат часов. В комнате было сумрачно. Через несколько мгновений мои глаза привыкли к полутьме, и мне удалось рассмотреть, что на часах было десять минут шестого.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я Луизу. – О боже, как мне хреново!

– Я не могла уехать домой, ты была вдрызг пьяна. Я боялась, что ты умрешь от алкогольного отравления. Что с тобой, Кэри?

– А что с тобой, Луиза?

Она тоже села и молча взглянула на меня. Вокруг ее глаз были темные круги, как у панды. Хорошо знакомым движением руки Луиза взъерошила волосы. Я знала, что этот жест выражает отчаяние.

– Я беременна.

– О боже… Ты делала тест?

– Прекрати, Кэри! Какие тесты! Я знаю, что беременна. Еще неделю назад у меня должны были начаться месячные. У меня болят груди, меня постоянно тошнит. Я беременна, Кэри, в этом нет никаких сомнений. Вчера я говорила с Ровеной.

– Что?! Ты обо всем рассказала ей?

– Конечно, нет. Я просто спросила ее, какие ощущения испытывает женщина во время беременности.

– И все же, Лу, нельзя быть полностью уверенной в том, что ты беременна, пока ты не сделаешь тесты. Возможно, у тебя просто задержка месячных из-за гормонального расстройства. Помнишь, однажды со мной было нечто подобное? Тогда я тоже решила, что беременна. Я потратила на тест семь фунтов девяносто девять гиней, а на следующий день дела начались. Погоди, сейчас откроется магазин, пойдем, купим тест…

Луиза встала и начала расхаживать по комнате.

– Я знаю, что беременна, – сказала она. – О боже, что мне теперь делать!

Я следила за тем, как она нервно ходит из угла в угол, и представляла, что внутри Луизы находится сейчас крохотное существо. Я чувствовала, что нас теперь разделяет огромная пропасть. Луиза находилась в том состоянии, которое мне было неведомо. Я испытывала противоречивые чувства. Мне хотелось, чтобы она вернулась назад, ко мне, чтобы ее опасения оказались напрасными, но в то же время у меня было желание подержать на руках ее младенца.

– Роберт наверняка захочет, чтобы ты сохранила ребенка.

Луиза остановилась и с отчаянием взглянула на меня.

– Он не от Роберта! Я не спала с Робертом! – воскликнула она и снова зашагала по комнате.

О, нет! Неужели она забеременела от Невилла, владельца газетных киосков? У него уже куча детей!

– Но почему вы не предохранялись, Луиза? Как можно быть такой беспечной!

Луиза упала на кровать и разрыдалась.

Я легла рядом и, обняв ее, пыталась разобрать, что она бормочет, уткнувшись лицом в подушку.

– Этот ублюдок сказал мне, что ему сделали вазэктомию.

Я приняла две таблетки против головной боли и принесла Луизе кофе в спальню. Она лежала на кровати с закрытыми глазами, накрывшись пуховым одеялом. Ее волосы были разбросаны по подушке. Я поставила кружку рядом с ней на ночной столик и легла. Уже рассвело, за окном пели птицы. Я чувствовала себя разбитой.

– Кофе стынет, – сказала я, пригубив свою кружку.

Луиза что-то пробормотала в полусне.

– Все будет хорошо, я уверена в этом, – сказала я. – Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Ты – моя лучшая подруга, Лу. Я люблю тебя.

Она откатилась от меня на край кровати.

– От тебя несет, как от винной бочки, – пробормотала Луиза и заснула.

Меня разбудил телефонный звонок.

– Я беспокоюсь о тебе, – услышала я в трубке тихий голос Джульетты. – Как ты себя чувствуешь?

– Плохо. Ты мешаешь мне спать.

– У тебя депрессия и поэтому ты не можешь встать с постели?

– Нет, я валяюсь в постели, потому что у меня страшное похмелье и мне хочется сдохнуть. Дай мне выспаться, Джульетта, позже я перезвоню тебе.

Я дала отбой, положила телефон на ночной столик и снова уткнулась лицом в подушку. И тут я вспомнила о Луизе.

Подняв голову, я увидела, что ее нет рядом. Смятая постель, подушка, на которой только что кто-то лежал… У меня сжалось сердце. Впервые после нашего разрыва с Мартином кровать выглядела так, словно он спал рядом и только что встал с нее.

Поднявшись с постели и надев халат, я поклялась себе больше никогда не напиваться. Как оказалось, «Кьянти» дает такое же похмелье, как и другие вина. Обойдя весь дом и заглянув в ванную, я убедилась, что Луиза ушла, а у меня ужасный помятый вид.

Войдя на кухню, я поставила чайник и села у окна, чувствуя, как к горлу подкатывает комок тошноты. И только тут я заметила лежавшую на столе записку. «Отправилась навстречу музыке. P. S. Я тоже люблю тебя».