|
Пламя - Уэдсли Оливия - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net Пламя - Уэдсли Оливия - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net Уэдсли ОливияПламя
ГЛАВА VIИ все казалось таким чудесным, когда я был молод.
Три года Тони ни разу не приезжала на Гросвенор-стрит. Начальница забирала ее вместе с другими детьми, жившими очень далеко или родные которых жили за границей, на все каникулы. Одно лето они ездили в Девоншир, где Тони увидела море и влюбилась в него, в другой раз ездили в Шотландию, где она увидела горы и возненавидела их.
– Они мешают мне дышать, – говорила она, – они такие огромные, а мы такие маленькие.
Здесь же в горах она завела свою первую настоящую дружбу. Ей тогда было тринадцать лет, она все еще была маленькой и худенькой, но ее кожа стала тонкой и белой, а волосы очень выросли. Она заплетала их в две толстые косы, которые обыкновенно падали по плечам, что делало ее похожей на маленькую Гретхен.
Дафнэ Бейлис было тринадцать, и она была красива – верное средство завоевать симпатию Топи. Она обладала прелестной заурядностью типичной английской девушки, которая позже развивается в счастливую обыденность образцовой жены и матери.
Дафнэ даже не понимала Тони, но ей нравилось открытое обожание со стороны Тони и особая ее проникновенная манера относиться к вещам. Тони ничего не требовала, она только желала сама давать, так что умеренная дружба Дафнэ удовлетворяла ее требованиям.
Тони была неизлечимой идеалисткой и наделяла свою подругу всеми прекрасными свойствами и талантами на свете – другой метод сохранения дружбы.
Она поверяла Дафнэ свои затаенные мысли и надежды. Дафнэ отвечала ей приятными рассказами о своей жизни дома. Тони приготовляла для Дафнэ большую часть ее уроков. Тони сама овладела французским языком великолепно, а у Дафнэ он отдавал английским.
«Мать» продолжала быть для Тони божеством на троне – существом, которому надо было поклоняться и которого надо было слушаться. Это она открыла в Тони талант к языкам и всячески его поощряла. Каждые полгода «мать» обменивалась длинными письмами с дядей Чарльзом.
В одном из писем она писала: «Великодушие Тони меня пугает. Оно так же беспредельно, как море, и, как море, не может быть обуздано. Два чудных свойства ее натуры – благодарность и великодушие – представляют для нее величайшую опасность». Это письмо ждало сэра Чарльза в клубе, когда он вернулся из Каира, куда он ездил в надежде получить облегчение от своей старой болезни. Он выглядел очень постаревшим и похудевшим, и его волосы, которыми Тони так восхищалась, почти совершенно поседели.
Его шурин, Роберт Уайк, забрел в комнату.
– А, Карло! – воскликнул он, и его лицо засияло от удовольствия. Роберт всем видом своего совершенного здоровья и своей удивительной красоты был целительным средством для его глаз. Чарльз очень любил его, как любят хорошую собаку с дурным нравом. Он восторгался его красотой и сожалел о его наклонностях. Из чувства долга Роберт осведомился о Генриэтте, и Чарльз сообщил ему, что она вернется на этой неделе.
– В городе чудовищно скучно, – сказал Роберт, когда Чарльз встал, чтобы идти. – Куда вы идете?
– Я сяду в мотор и поеду в монастырь навестить мою племянницу.
– О Боже, монастырь! – при этом блестящие глаза Роберта улыбнулись. – Милый Чарльз, я поеду с вами.
– Вы там будете скучать, – сказал Чарльз.
– В монастыре, скучать? – усмехнулся Роберт. – Не очень я там соскучусь, голубчик. Я припоминаю этого ребенка, – сказал он вдруг, когда они уже сидели в моторе, – черная, худая, некрасивая, но очень забавная.
– Я надеюсь, она изменилась, – ответил Чарльз, – я уже не видал ее больше года.
Тем не менее он не был достаточно подготовлен для встречи с изменившейся Тони.
Она быстро вошла в приемную с прохладными, окрашенными в зеленую краску стенами и хорошей копией Сикстинской мадонны.
Чарльз увидел очень стройные узкие ножки с узкой ступней, вихрь белой кисеи и два огромных глаза. Вслед за тем две руки крепко обвили его шею и почти повисли на нем.
– О дядя Чарльз… – шептала Тони.
Он одной рукой приподнял ее подбородок и смотрел на ее розовое, покрасневшее личико и изогнутый, улыбающийся рот.
– Ты рада мне, старушка? – спросил он.
– Счастлива, счастливейшая, – ответила Тони. – О дядя Чарльз, мне так хорошо здесь, но когда же я смогу приехать к тебе и быть всегда с тобой?
В Египте Чарльз об этом думал, и раз или два он пытался предложить Генриэтте, чтобы Тони приехала домой, хоть через год, ненадолго, перед ее отъездом в школу, в Париж, для окончания образования.
– Увидим, – всегда отвечала Генриэтта и отказывалась от дальнейшего обсуждения этого вопроса.
– Ты потрясающе выросла, – сообщил он Тони. Прелестная краска снова залила ее лицо.
– Мне уже почти четырнадцать лет. «Мать» разрешает мне по воскресеньям разливать чай в гостиной.
– Каких олимпийских высот ты достигла, Тони!
– Ты смеешься надо мной, а я умею делать кучу серьезных вещей. Я умею играть, правда, боюсь, что не очень хорошо, но зато по-французски и по-немецки я говорю действительно прекрасно, я умею шить и делать массу других вещей.
– Ты так невероятно изменилась…
– К лучшему? – с тревогой спросила она.
– Очень даже. – Он потрогал одну из ее кос с большим бантом из лент. – Кто советовал тебе, чтобы ты так причесывалась?
– «Мать». Разве тебе так не нравится? – Она вдруг улыбнулась ему своими ямочками и, не дожидаясь ответа, сказала: – Тебе нравится, я вижу. Я всегда знаю, когда что-нибудь во мне нравится людям, и теплое чувство появляется у меня к ним. О дядя Чарльз, ты должен познакомиться с Дафнэ, она – мой друг, и она прекрасна. Она в саду. Это твой мотор, дядя? Там стоит какой-то странный господин, и он… да он беседует с Дафнэ. Я позову. – Она сложила руки в трубу и закричала: – Ау!
Дафнэ и лорд Роберт обернулись. Дафнэ помахала рукой, и оба подошли к окну.
Тони с любопытством смотрела на высокого господина.
– Кто это, дядя? Лорд Роберт Уайк? Я теперь вспоминаю. – Тень омрачила ее светлое лицо.
– Что ты припоминаешь?
– Я его видела в первый день после…
Чарльз крепко сжал ее руку в своей. Дафнэ и Роберт были уже совсем близко.
– Тони, – быстро сказал он, – ты не должна даже думать о том времени, я надеялся, что ты все это совершенно забыла. Обещай мне больше никогда об этом не вспоминать.
– Трудно забыть, – прошептала она в ответ, – но я искренне обещаю постараться.
Лорд Роберт и Дафнэ подошли к открытому окну и стояли вместе, освещенные солнцем.
– Я счастливый человек, – весело объявил он. – Я на днях встретил в городе родных мисс Дафнэ и тотчас же ее узнал по фотографии, которая была у них.
– Это скверная фотография, – сказала Тони с убеждением. – Карточки, по-моему, глупая вещь; они всегда стараются изобразить вас с таким выражением, которое и во сне вам не снилось.
Сэр Чарльз рассматривал Дафнэ и понял, почему ее любила Тони. Ее волосы цвета чистого золота, длинные черные ресницы и синевато-серые глаза легко все объяснили. Он знал, как Тони любила красоту.
Все кончилось поездкой вчетвером, чтобы напиться чаю за городом. Тони сияла от счастья. Она была с дядей Чарльзом, с Дафнэ, с двумя людьми, которых она любила, и это было пиршество, настоящее чудесное пиршество, ее собственный праздник.
Лорд Роберт лениво рассматривал ее и не находил основания изменить свое первое мнение о ней. Она была все еще некрасива, более или менее, но во всяком случае некрасива, и все еще «чертовски забавна».
Они пили чай в Доркинге, в гостинице, на краю лужайки. Тони разливала чай и поддерживала разговор.
Дафнэ, как и многие красивые люди, чувствовала, что с ее стороны не требуется усилий. Это предположение является причиной безделья многих красивых женщин. Внешность, безусловно, составляет краеугольный камень в здании общественного успеха, но, чтобы укрепить этот камень, требуется немного обыкновенной извести.
Тони блистала, была весела, сэр Чарльз забыл свою болезнь, а лорд Роберт свою скуку. Он откинул голову назад и смеялся, когда Тони описывала визит Фэйна к ней. Тони удивительно хорошо подражала манере молодого «итонца». Теперь она смеялась над Фэйном, но в свое время этот визит причинил ей невероятную боль. Она ждала его – это ожидание едва проявлялось в ней, но за ним скрывались и сильное желание любить, и потребность быть любимой.
Фэйн не нуждался ни в том, ни в другом. Он стал большим красивым юношей с аффектированным голосом и болезненным страхом сделать что-нибудь противоречащее принятым правилам. Он откровенно сказал Тони, как он боялся встречи с ней и того, что она его опозорит.
– Мне бы было очень неловко, если бы ты оказалась тем, что ты была, ну да, ты знаешь, какой ты обыкновенно бывала.
– Но почему, если ты сам изменился, ты не мог допустить, что изменилась и я?
– О, я не знаю, милое дитя, но каждому надо быть действительно осторожным по отношению к своим родственникам.
Он взял у Тони взаймы все ее карманные деньги и отбыл с важным видом.
Тони была в восторге от лорда Роберта. Его заразительный смех, его огромный рост, его внешность – все нравилось ей.
– Он похож на тигра, на крупный прекрасный экземпляр, он весь – блеск, весь – топазовый и сама жизнь, – сказала она дяде.
Тот засмеялся и сказал ей, что у нее очень живописная манера выражаться.
Ее спальня находилась теперь в самом большом дортуаре, и в ней была книжная полка, сокровища которой дядя Чарльз обязательно должен был посмотреть.
Он должным образом познакомился с ними.
Сказка о «Водяных детях», Андерсен, «Питер Раббит», сокращенная биография Генли, Теннисон, «Сказка о маленькой белой птичке», «Философ под крышкой» и две-три книжечки религиозного содержания.
– А Броунинг еще совершенно не интересует меня, – сообщила ему Тони. Чарльз скрыл улыбку. – «Мать» мне не разрешает купить его, а что хорошего в том, чтоб желать вещи, которых ты не можешь иметь. Я делаю вид, что не хочу, и это меня облегчает. – Она стала коленями на кровать. Ее стройная фигура казалась выше, и смуглые ножки выделялись на белом покрывале. – Ноги у меня стали красивые, – самодовольно заявила она Чарльзу, – они тоньше, чем у большинства других девушек, даже чем у Дафнэ, они так же красивы без обуви, как и в обуви.
– Суета сует, – пробормотал Чарльз.
– Это не тщеславие, это самооценка, – объяснила Тони, когда они спускались по каменным ступеням рука об руку.
Снова волнение и печаль при расставании.
– Не надо, дорогая, не надо, – шептал Чарльз вздрагивавшей в его объятиях Тони, – я снова скоро тебя навещу.
Она подняла свое перекошенное личико.
– Неужели ты думаешь, что это примиряет меня с твоим отъездом? – сказала она, задыхаясь от слез. – Сейчас твой отъезд причиняет мне огромное страдание, а твой скорый приезд – эта мечта, которая еще должна осуществиться.
Радость от присутствия лорда Роберта отошла на задний план, и она рассеянно попрощалась с ним.
– Разве вы меня не поцелуете? – спросил он полушутя.
Она густо покраснела.
Чарльз уже пошел к мотору, а Роберт стоял внизу, улыбаясь ей.
– Вы не понимаете, – сказала она жалобно, – он ведь только что ушел. – Она повернулась и побежала наверх.
– Эта молодая особа, ваша родственница, – странный ребенок, – заметил Роберт.
Чарльз откинулся назад, и его лицо выглядело более усталым, чем раньше.
– Я только надеюсь на Бога, что она будет счастлива, – сказал он. – Она принадлежит к числу людей, требующих очень многого потому, что она сама отдает все. Она этого еще не знает, но позже поймет.
– Маленький бедный чертенок, – коротко сказал лорд Роберт и замолчал.
Чарльз отказался от его приглашения, и он медленно поднялся к себе один.
Слуга подкатил к огромному креслу маленький стеклянный курительный столик и вышел из комнаты. Роберт сел.
Целый сноп писем ждал его, половина из них – счета, вторая половина была написана большей частью мелким женским почерком.
Комната его была меблирована очень странно. Стены были покрыты панелями: вперемежку полоса старого золота с полосой темного дуба. Ковер был бронзового цвета, большие кресла были обиты натурального цвета кожей с тиснеными лилиями несколько более темного оттенка. На темной полке над камином стояли две фотографии в серебряных рамах. Это были фотографии женщин: одна – светской женщины, другая – женщины более дешевого типа красоты. На обеих, курьезно, была одинаковая надпись: «Тебе». Роберт посмотрел на них, когда зажигал папиросу, и слабая улыбка искривила его губы. Это отнюдь не было улыбкой самомнения, скорее улыбкой чистой радости. Он с удовольствием потянулся и стал вскрывать письма.
В одном из них была записка с обозначением дня матча в поло.
Оно было от человека, жившего только спортом, и дышало дружеским расположением, так как общество Роберта, если было заманчивым для женщин, являлось не менее желанным и для мужчин.
Он прочел все письма, проклял счета, выкупался, переоделся и ушел из дома на весь вечер. Позже он поехал в оперу. Там была дама, которую он хотел видеть. Из своей ложи он наблюдал за Чарльзом, одиноко сидевшим в креслах. Он слабо вспомнил послеобеденное время, красоту Дафнэ, монастырь, чаепитие и странное очарование Тони.
«Некрасива, но привлекательна», – было последней ясной мыслью о ней.
Читать онлайн любовный роман - Пламя - Уэдсли ОливияРазделы:Глава iГлава iiГлава iiiГлава ivГлава vГлава viГлава viiГлава viiiГлава ixГлава xГлава xiГлава xiiГлава xiiiГлава xivГлава xvГлава xviГлава xviiГлава xviiiГлава xixГлава xxГлава xxiГлава xxiiГлава xxiiiГлава xxivГлава xxvГлава xxviГлава xxviiГлава xxviiiГлава xxixГлава xxxГлава xxxiГлава xxxiiГлава xxxiiiГлава xxxivГлава xxxv
|
Разделы библиотеки Разделы романа Глава iГлава iiГлава iiiГлава ivГлава vГлава viГлава viiГлава viiiГлава ixГлава xГлава xiГлава xiiГлава xiiiГлава xivГлава xvГлава xviГлава xviiГлава xviiiГлава xixГлава xxГлава xxiГлава xxiiГлава xxiiiГлава xxivГлава xxvГлава xxviГлава xxviiГлава xxviiiГлава xxixГлава xxxГлава xxxiГлава xxxiiГлава xxxiiiГлава xxxivГлава xxxv
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||