Молли с Таней встретились в аэропорту в среду вечером. Таня чуть не опоздала; ей пришлось бежать бегом, чтобы успеть на свой рейс. Она весь день не могла сосредоточиться, а Дугласа видела лишь мельком, всего несколько минут. Он стоял, окруженный людьми. Дуглас взглянул на нее и медленно, лукаво улыбнулся. Таня улыбнулась ему в ответ. Между ними все внезапно изменилось, а со вчерашнего вечера Таня с ним не говорила. Таня всю ночь напролет думала о Дугласе, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Дуглас был великолепен и очень нравился Тане, но она никогда не думала о нем как о своем потенциальном мужчине. Возможно, он ими не был. Но он сказал, что любит ее, и это перевернуло мир – очень приятным образом. Это одновременно и возбуждало ее, и пугало.

Молли ждала мать в аэропорту, как и обещала, и они вместе помчались на свой рейс. Едва лишь они заняли свои места, как у Тани зазвонил телефон. Просьбы выключить мобильники пока не было, потому Таня ответила – и, к собственному удивлению, услышала голос Дугласа.

– Мне очень жаль, что у нас сегодня не было возможности поговорить, – сказал он знакомым тоном, приобретшим теперь новое значение. – Мне не хотелось бы, чтобы ты забыла то, что я сказал вчера вечером, или подумала, что это было сказано в минутном порыве. Я люблю тебя, Таня. Люблю уже давно. На самом деле уже больше года. Но я знал, что ты этого не примешь. Я и не думал, что этот момент когда-нибудь настанет. Теперь же мне кажется, что он наступил.

– Я… я не знаю, что сказать… Я ошеломлена.

И довольно изрядно испугана. Таня не задавала себе вопроса, насколько она увлечена Дугласом, но он уже стал близким ей человеком. Мысль о романе с ним никогда не приходила ей в голову. Она не задумывалась над тем, почему Дуглас заботится о ней, и никогда не пыталась представить его рядом с собой в другом качестве.

– Не бойся, Таня, – произнес Дуглас, и Таня поняла, что он хочет успокоить ее. – Я думаю, это может оказаться брак того типа, какого желаем мы оба. Крепкий союз двух неглупых людей, заботящихся друг о друге. Или, иными словами, лучшие друзья с обручальными кольцами, как ты сказала в нашем недавнем разговоре. Именно этого я и хочу. Я никогда не хотел жениться снова, пока не встретил тебя. – Дуглас не скупился на признания. – Я понимаю, тебе нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли.

– Пожалуй, я так и сделаю, – осторожно ответила Таня. Ей неудобно было разговаривать с Дугласом, когда в соседнем кресле сидела ее дочь. Тане не хотелось, чтобы Молли знала о происходящем. Ей нужно было сперва самой во всем разобраться, прежде чем поделиться этим даже с дочерью. Но Таня поняла, что ее влечет к Дугласу – она даже и не предполагала, что это влечение может быть таким сильным. И хотя это пугало ее, но так сладко было слышать признание Дугласа. Оно заживляло ее раны.

– Я позвоню тебе домой, – пообещал Дуглас. – Не забудь спросить у детей про яхту.

– Не забуду… Дуглас, спасибо тебе за все. В смысле… мне просто нужно время…

Тут экипаж обратился к пассажирам с просьбой выключить мобильные телефоны. Самолет приготовился выруливать на взлетную полосу.

– Я понимаю. У тебя будет столько времени, сколько тебе нужно, – сказал Дуглас. Голос его звучал спокойно и уверенно.

– Спасибо, – тихо отозвалась Таня, размышляя о невероятном повороте судьбы, который свел ее с Дугласом. Возможно, это окажется ее величайшей удачей. Пока что Таня этого не знала, но надеялась, что, возможно, так и будет. Тогда трагический конец, как по мановению волшебной палочки, превратится в счастливый. Неужели это случится? Таня попрощалась с Дугласом, выключила телефон и увидела, что Молли пристально смотрит на нее.

– Кто это был? – с интересом спросила Молли, наблюдая за выражением Таниного лица.

– Мой босс, – со смехом отозвалась Таня, – Дуглас Уэйн. Он звонил насчет сценария.

– У тебя вид какой-то странный. А он тебе нравится? В смысле – как мужчина?

«Устами младенца глаголет истина», – подумала Таня, но не стала рассказывать дочери ни о происходящем, ни о признании Дугласа.

– Не говори глупостей. Мы просто друзья.

Потом Таня откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Когда самолет взлетел, Таня взяла Молли за руку и уснула, думая о Дугласе и о тех поразительных вещах, о которых он говорил. Это было похоже на сон.

В аэропорту Сан-Франциско они взяли такси до Росса. Когда Таня вошла в дом и включила свет, дом показался ей поблекшим и пыльным. В нем никто не бывал с середины сентября, и Тане показалось, что он выглядит как дом, который больше никто не любит. Ей стало грустно. Таня взбила подушки, включила везде свет и побежала за продуктами, пока Молли принялась обзванивать друзей. Когда Таня вернулась, Джейсон и Мэган уже были дома – они только что приехали, и на кухне было тесно и шумно. К ним набежали друзья, и все наперебой болтали о парнях, девушках, вечеринках и учебе. Играла музыка, дым стоял коромыслом, и Таня просияла. Она обожала такие сцены, и ей очень не хватало их в Лос-Анджелесе. Таня была рада, что они вернулись домой, а не собрались праздновать День благодарения в Лос-Анджелесе, в гостинице. Дети хотели встречать День благодарения и Рождество здесь, у себя дома, и Таня тоже.

Таня быстро приготовила для них гамбургеры, пиццу, салат из свежей зелени и картошку-фри. К полуночи друзья ушли, кухня была убрана, дети поднялись наверх, а Таня уселась готовить блюда к празднику. Было приятно снова очутиться дома и грустно думать о том, как изменилась их жизнь. Питер живет с Алисой. Бракоразводный процесс почти завершен. Она живет в гостинице в Лос-Анджелесе. Приезд в Росс был похож на какую-то петлю во времени. Но Таня знала, что это место всегда будет ей дорого и она всегда будет любить его. Она с горечью и болью перебирала в памяти все дни и годы, которые прожила здесь с Питером. Таня понимала, что еще не освободилась от чувств к нему. Здесь, в Россе, где они жили одной жизнью, тоска по нему стала еще более острой.

Таня встала, как и каждый год, в пять утра, чтобы поставить индюшку в духовку. После этого она никак не могла заснуть снова. На прошлый День благодарения она впервые заподозрила, что у Питера роман с Алисой – даже еще до его начала, – и вот теперь волна разнесла их по разным берегам. Таня начинила индюшку и поставила в духовку, пытаясь представить, понравилось бы Дугласу здесь. Скорее всего, вряд ли. Такая жизнь была слишком скучна и непритязательна для него, он предпочитал другие удовольствия и блага. Таня с нетерпением ожидала момента, когда можно будет спросить у детей, не захотят ли они отдохнуть после Рождества на яхте. Она надеялась, что они согласятся. Как хорошо было бы провести время на яхте с Дугласом, и чтобы при этом дети были рядом! Для них это было бы увлекательное приключение.

Управившись с индюшкой, Таня вернулась в кровать. Чтобы забыть о Питере, она стала думать о том, каково бы это было – жить с Дугласом в его чудесном доме в Лос-Анджелесе, слушать, как Дуглас играет на пианино, и делить с ним его жизнь. Перспективы были волнующие, хотя и совершенно неожиданные. Но для Тани очень много значило то, что в присутствии Дугласа она чувствовала себя спокойной и защищенной. Все это время Таня не была охвачена страстью, но это была дружба, и существовала надежда, что со временем она может перерасти в любовь. Таня готова была принять эту идею, хотя до сих пор и пребывала в волнении и замешательстве. Она мысленно перебирала варианты, размышляя о жизни с Дугласом.

К праздничному обеду на День благодарения, как было принято у них дома, все принарядились. Обе девочки, как и Таня, были в платьях, а Джейсон в костюме.

Все расселись по своим местам, и Таня, как всегда, произнесла молитву, благодаря бога за пищу, за дары, ниспосланные им в этом году, за то, что их семья собралась вместе, и за объединяющую их любовь. На этом месте голос у нее дрогнул и на глаза навернулись слезы. Она не могла сейчас думать ни о чем, кроме мучительных перемен, происшедших с их семьей за прошедший год, и развода, который еще даже не завершился. Когда она заплакала, Молли погладила ее по руке. Таня с любовью улыбнулась своим детям и завершила молитву. По правде говоря, им было за что благодарить. Ведь у каждого из них были близкие, а это величайший из даров.

В этом году вместо отца индейку разрезал Джейсон и отлично с этим справился. Все блюда удались прекрасно, за исключением сладкого картофеля, который немного пригорел.

– Извините, теряю навыки, – сказала Таня. – Я с прошлого лета не готовила.

Ей даже не верилось, что она уже так давно живет в Лос-Анджелесе.

– Алиса делает пюре из каштанов, а в мясную начинку добавляет бурбон, – возвестила Мэган, желая укорить мать.

Таня ничего на это не сказала, а Джейсон сердито посмотрел на сестру. Они собирались завтра утром навестить отца. Все они прекрасно понимали, что дипломатические отношения между двумя домами натянутые, и старались не упоминать при ком-нибудь из родителей другого или при матери Алису. Все это было еще слишком свежо, и они и сами чувствовали себя неловко. Мэган по-прежнему сохраняла дружеские отношения с Алисой, Молли же отдалилась от нее – она очень болезненно отнеслась к роману, разрушившему брак ее родителей. А Джейсон старался держаться в стороне и надеялся, что со временем страсти улягутся. Он не желал принимать ничью сторону и хотел иметь возможность быть в хороших отношениях с обоими родителями.

– Ребята, а у меня к вам предложение, – сказала Таня во время обеда, пытаясь сменить тему, она не желала в своем доме слушать, как прекрасно готовит Алиса. Мэган по-прежнему обижалась на Таню за то, что она уехала в Лос-Анджелес, и еще несколько месяцев назад сказала матери, что вне зависимости от того, что произошло между отцом и Алисой, вина за развод лежит на ней. Слышать это было невыносимо, но Мэган и вправду так считала. – Нас приглашают во время рождественских каникул в плавание по Карибскому морю на потрясающей яхте. Все тут же уставились на нее.

– А кто? Какая-то кинозвезда? – оживилась Мэган.

– Продюсер, с которым я работаю, Дуглас Уэйн. Яхта будет стоять в Сент-Бартсе. Мы полетим туда на его самолете.

– А с чего это вдруг? Вы с ним встречаетесь или чего? – спросила Мэган, в которой тут же вспыхнула подозрительность из-за такого щедрого предложения.

– Нет. Мы с ним просто друзья, но я думаю, что со временем может получиться и так.

Тане не хотелось рассказывать детям о том, что Дуглас говорил о браке и сказал, что любит ее. Для нее все это было слишком неожиданно, а для них тем более. Таня хотела, чтобы они сначала познакомились с Дугласом, прежде чем она поставит их перед фактом. Да ей и самой требовалось время, чтобы привыкнуть к этой мысли.

– Мы можем поехать сразу после Рождества и встретить Новый год на яхте, – осторожно произнесла она.

– А как же папа? – поспешила выступить на защиту интересов отца Мэган.

– Я вообще-то собирался с друзьями в Скво… – с сомнением протянул Джейсон. Он задумался над Предложением, пытаясь решить, что же будет лучше. Впрочем, он быстро принял решение. – На самом деле я, пожалуй, поеду.

Джейсону всегда нравилось море, а перспектива поплавать на яхте по Карибскому морю была слишком заманчива, чтобы устоять перед ней.

– Я останусь с папой, – выпалила Мэган, просто из духа противоречия. «Куплю билет и назло кондуктору пойду пешком», – как любил говорить Джейсон, когда Мэган спешила сжечь мосты, а с ней такое случалось часто.

– Ты можешь сказать мне, если передумаешь, – мягко произнесла Таня и повернулась ко второй дочке. – Молли, а ты что думаешь?

– Я поеду с тобой, – Молли улыбнулась. – По-моему, это клево. А можно будет взять с собой друзей?

Таня сглотнула.

– Думаю, это будет невежливо. Может быть, если он пригласит нас еще, но не в первый раз.

Дети должны были провести канун Рождества с отцом, а само Рождество с ней. Таня предложила поехать в Сент-Бартс двадцать шестого, а вернуться первого января, поскольку второго им пора было возвращаться на учебу. То есть получалось, что они проведут на яхте пять дней, что могло оказаться вполне достаточно для Дугласа и в то же время доставило бы немалое удовольствие детям. Кажется, все были довольны, даже Мэган – тем, что не едет.

В общем, они вкусно поели и хорошо провели День благодарения. На следующий день дети отправились к отцу. После их ухода дом опустел, но в субботу, с их возвращением, снова ожил. Они не говорили о Питере, к облегчению Тани. Дуглас позвонил ей в пятницу, и Таня сообщила ему, что дети решили ехать с ней.

– У нас будет перерыв в работе до восьмого января, – напомнил Тане Дуглас. – Может, мы отошлем твоих детей самолетом, а сами останемся на яхте еще на несколько дней до седьмого числа? Тогда мы сможем немного побыть наедине.

Это прозвучало так, словно у них уже сложились определенные взаимоотношения, но Таня еще не знала, решится ли она. Но Дуглас, как всегда, все планировал и все организовывал. Ему необходимо было контролировать свой мир.

– Ты очень добр к нам, Дуглас, – с признательностью произнесла Таня. – Мои дети просто в восторге. Ты уверен, что тебе это не доставит хлопот?

– Ну, им же, слава богу, не по четыре года, – рассмеялся он. – Ничего со мной не случится. Я охотно познакомлюсь с ними и с удовольствием проведу время с тобой.

Сейчас он говорил о ее детях куда спокойнее, чем когда-либо прежде, но Таня невольно задумалась, как же он на самом деле относится к присутствию тинейджеров. Дуглас был абсолютно непривычен к обществу детей и не раз заявлял, что питает к ним антипатию. Таня лишь надеялась, что с ее детьми ему нетрудно будет поладить.

– И мне тоже будет приятно провести время с тобой, – с чувством сказала Таня. Похоже, это было чистой правдой.

– Когда ты возвращаешься? – поинтересовался Дуглас.

– Мы с Молли прилетаем в воскресенье четырехчасовым рейсом. Сын и дочь едут на машине. До гостиницы я доберусь к шести.

– Давай я принесу что-нибудь на ужин? Надеюсь, мне удастся придумать что-нибудь поинтереснее китайских закусок. Карри или тайская кухня. Как ты на это смотришь?

– Меня устроят и хот-доги. – Теперь Тане не терпелось увидеться с Дугласом. В ее жизни начали происходить волнующие перемены. Дуглас поцеловал ее, признался в любви, заговорил о браке, и они собирались вместе отдохнуть на его яхте. Немало для нескольких дней. У Тани голова шла кругом, и ей казалось, что она трепещет, стоя на ветру.

– Я подойду к семи. До встречи. Да, Таня…

– Что?

– Я люблю тебя, – мягко произнес Дуглас и повесил трубку.

Таня потрясенно огляделась вокруг. Как изменилась ее жизнь!