В аэропорту Эми не плакала. И сама этому удивлялась.

Но, наверное, и врагу она не пожелала бы этих ощущений.

Вот сейчас, здесь, в эту самую секунду Роланд рядом с ней, и в следующую секунду тоже, и еще какое-то время и можно в сотый раз смотреть на его лицо и пытаться запомнить, впитать в себя каждую черточку, взять за руку, обнять, прижаться.

Вот сейчас еще можно.

И сейчас.

И сейчас…

А сейчас – нет. Все. Он уже входит в зону досмотра, переступает невидимую черту. Она отделяет улетающих от провожающих.

Уже не прикоснуться, можно только смотреть, пока его не заслонит следующий пассажир, и еще один, и еще…

А через несколько часов их уже будут разделять тысячи километров. И останется только его голос в телефоне, только его слова в сообщениях.

Ощущения – нет, такого Эми не пожелает и врагу.

Раньше она тоже провожала дорогих и близких ей людей на поезд, на самолет, в другой город, в другую страну. И тоже не знала, когда именно они смогут увидеться… Почему же так больно ей было именно сейчас, в этот раз?

Эми все еще стояла в зале ожидания, под электронным расписанием рейсов и представляла, как Роланд проходит по салону, садится на свое место, откидывается на спинку кресла… и достает из кармана куртки конверт.

Держит его в руках, разглаживая бумагу пальцами. Ей очень нравились его руки – сильные, крепкие, красивые именно по-мужски.

Он пообещал Эми, что прочтет письмо после того, как самолет взлетит.

Наверное, сейчас, в эту самую минуту, он его читает.

Ровные убористые строчки. Не хватило смелости или сил произнести все это вслух?

Вряд ли. Просто иногда хочется отобразить, запечатлеть в пространстве самые важные слова, сохраняя то дорогое, что у тебя в душе. Человечество не зря изобрело письменность, а Интернету так и не удалось умалить значение книг…

«Знаешь, Роланд, очень сложно передать словами то, что уже несколько дней живет в тебе на уровне ощущений. Но я попробую.