Драпировки из винно-красного бархата не пропускали полуденное солнце, создавая приятный полумрак в просторной гостиной с мраморным камином, пушистыми коврами и массивной мебелью из ореха, обтянутой золотистой парчой и изысканными гобеленами. Но стоило кому-нибудь приоткрыть шторы, впустив дневной свет, как ярко вспыхивали хрустальные плафоны незажженных светильников, а на золоченой консоли столика в стиле барокко, стоявшего у стены, и полированной поверхности инкрустированного бюро пускались в пляс солнечные блики.

Пожилой джентльмен в парике, расположившийся в глубоком кресле у камина, идеально вписывался в эту роскошную обстановку. На изрезанном морщинами лице с резкими чертами, крючковатым носом и упрямым подбородком яростно сверкали глубоко посаженные глаза. Атласный камзол винного цвета и расшитый золотом парчовый жилет, казалось, были специально подобраны, чтобы гармонировать с интерьером гостиной, но мужчина едва ли сознавал это, зачарованно уставившись на молодую женщину, стоявшую посередине комнаты.

С рыжеватыми локонами, убранными в простую прическу, в голубом шелковом платье с кружевной отделкой, ладно облегавшем изящную фигурку, она спокойно стояла, сцепив перед собой руки и устремив на него твердый взгляд серебристых глаз.

— Вы очень великодушны, милорд, но я не могу принять ваше любезное предложение.

— Не можете принять? Да вы не можете отказаться, глупое дитя! Ваш ребенок будет объявлен наследником моего сына и должен получить соответствующее воспитание. — Маркиз побагровел, столкнувшись с неожиданным препятствием для осуществления его планов.

— Для этого необязательно жить здесь, милорд, — упрямо возразила Фейт. — Я не могу принять ваше приглашение и не могу оставить своего ребенка. Печально, что наши семьи были разлучены, и я хотела бы исправить это, но не ценой счастья собственного ребенка. Мы вернемся в колонии при первой же возможности.

Монтджой повернулся к хрупкой старушке, восседавшей в самом изящном кресле.

— Скажите же ей, что она не может уехать. Объясните ей, в чем состоит долг женщины.

Старушка улыбнулась, глядя на свою неугомонную внучку.

— Ты совершенно права, дорогая, что желаешь счастья своему ребенку. Если бы я больше думала о счастье своей дочери, возможно, ничего этого не случилось бы. Но сделанного не воротишь. Неужели нет ни одного обстоятельства, которое могло бы убедить тебя остаться с нами?

Высокому мужчине, прислонившемуся к зашторенному окну, не нужно было видеть замешательство на лице Фейт, чтобы догадаться, о чем она думает. Он скрестил руки на груди и вмешался в разговор:

— Вы хотите сказать, что готовы принять в свою семью ирландского разбойника? Вот уж не думаю.

— Фейт, ты слишком деликатна с этими людьми. Они глухи ко всему, кроме собственных желаний.

Маркиз резко поднялся со своего кресла, потрясая кулаком, и рухнул назад от боли в перевязанной ноге. Он разразился проклятиями, заставившими поморщиться пожилую даму, но Фейт лишь улыбнулась в ответ на эту почти человеческую реакцию со стороны старого тирана, приходившегося ей дедом.

— Черт бы побрал вашу ирландскую шкуру, де Лейси! — рявкнул он. — Если бы не вы, она бы с радостью осталась здесь.

Глаза Фейт возмущенно сверкнули, но прежде чем она успела что-либо сказать, раздался голос Эдварда. Развалившись на двухместном диванчике, он небрежным жестом указал на Моргана.

— Если бы не он, у тебя сейчас не было бы ни внучки, ни наследника. Он принял на себя пулю, предназначенную мне. Приютил Фейт, когда она оказалась в отчаянном положении. И, если ты не забыл, он отец юного Джорджа. По-моему, ты обязан выслушать этого человека.

Монтджой откинулся в кресле и проворчал:

— Не могу поверить, что Томас… Эдвард резко перебил его:

— Придется. Твой красавчик племянник был настоящим дьяволом в душе. Если бы ему удалось прикончить меня, он нашел бы способ ускорить и твою кончину. Неужели ты думаешь, что он позволил бы Фейт получить половину состояния? И я нисколько не сожалею о том, что он сломал свою дурацкую шею, свалившись с лошади. Это избавило нас от множества хлопот.

Эта тирада отвлекла внимание маркиза от Фейт. Плечи ее слегка поникли, но, прежде чем она пришла в отчаяние от этих бесконечных препирательств, сильная рука Моргана обвила ее талию. Он проводил ее к леди Карлайл и усадил рядом. Старушка послала ему благодарный взгляд и успокаивающе похлопала внучку по руке.

— Они вечно спорят, дорогая. Полагаю, это их способ выражать привязанность. Они не могут жить вместе, но жить порознь они тоже не могут. В сущности, они неплохие люди, просто чересчур упрямые. Сможешь ли ты когда-нибудь простить их?

Фейт устало улыбнулась. Из всех, кого она встретила после возвращения в Лондон, леди Карлайл оказалась самой сердечной и ласковой. Она охотно общалась бы с бабушкой и признала в ней родственную душу, если бы не постоянное присутствие вечно раздраженных Монтегю. За время путешествия Фейт имела возможность оценить ум Эдварда и прониклась сочувствием к его одинокому существованию, но он был не из тех, кто пробуждал в людях теплые чувства. Что же до его отца… В этот момент внимание Фейт привлекли громкие голоса на противоположном конце комнаты.

— И что с того, что он граф?! По-твоему, я должен тратить бешеные деньги на какого-то ирландского бродягу только потому, что он называет себя графом? Клянусь Господом, Эдвард, на сей раз ты окончательно лишился разума. Он известный разбойник! Пусть отправляется в колонии и разводит своих проклятых лошадей. Там ему и место среди отпетых преступников и потаскушек.

Фейт открыла было рот, но Эдвард снова опередил ее, лишив возможности выразить свое возмущение:

— Признаться, я и сам подумывал приобрести в тех краях участок земли. Меня поразило плодородие тамошней почвы. Это будет неплохое вложение капитала. Надеюсь, ты не станешь возражать, если я переселюсь туда на неопределенный срок, пока собственность не начнет приносить доход?

— И где, по-твоему, ты возьмешь деньги? От меня ты не получишь ни гроша, пока я жив.

Эдвард потер ухоженные ногти о рукав камзола и полюбовался их блеском.

— О, нет ничего проще. Конечно, картежная игра — довольно скучное времяпрепровождение, но если с умом вложить выигрыш… Ты и не представляешь, чего можно добиться разумными инвестициями. Как ты думаешь, Морган, из меня получился бы хороший плантатор?

Морган, стоявший за спиной Фейт, лукаво усмехнулся.

— Не сомневаюсь, Степни. Кстати, мы могли бы объединить усилия. У меня есть пара отличных лошадок. Судя по тому, что я видел, в колониях, там можно разводить лошадей с тем же успехом, что и на изумрудных берегах моей родины.

Маркиз снова побагровел, переводя растерянный взгляд с одного мужчины на другого.

— Не пройдет и года, как вас обоих убьют и оскальпируют. Впрочем, я этого не допущу. Вы останетесь здесь и займетесь тем, что вам уже принадлежит. Незачем носиться без толку по всему свету.

Лицо Эдварда снова приняло скучающее выражение, но улыбка Моргана стала еще шире.

— О, я непременно займусь тем, что мне принадлежит. — Он по-хозяйски положил ладонь на плечо Фейт. — Как я понял, Уэсли не возражает, чтобы Фейт помогала ему в его писательских трудах. Поначалу будет трудновато, но я не из тех, кто привык к праздности. Думаю, мы неплохо устроимся и здесь, хотя, должен согласиться с Фейт, в Виргинии это было бы проще. Она не будет ни в чем нуждаться, уверяю вас. Так что можете не беспокоиться за свои деньги, Монтджой. Нам они не нужны.

Фейт с улыбкой взглянула на мужа.

— Не будь таким самоуверенным, Морган. Я велела Майлзу передать трастовый фонд в распоряжение последователей Уэсли.

Морган поперхнулся, а Эдвард кашлянул в ладонь, увидев выражение, мелькнувшее на лице разбойника при этом известии, но ничто не могло омрачить любовь, связывавшую этих двоих. Они улыбались друг другу и были похожи на голубков. Эдвард поерзал на мягком сиденье.

— В таком случае дело можно считать решенным, отец. Поскольку де Лейси предпочитает колонии, я отправлю их туда, пусть присмотрят за моими приобретениями. По-моему, из него получится отличный партнер. Ну а ты можешь сделать наследником ребенка Томаса. Похоже, твой покойный племянник не унаследовал неспособность Монтегю к продолжению рода. Надеюсь, ты не забыл, что у Томаса были жена и ребенок?

Загнанный в угол, маркиз грозно сверкнул глазами.

— Побойся Бога, она же шлюха! Я даже не уверен, что ее отродье Монтегю!

Эдвард пожал плечами.

— А насчет меня ты уверен? Или Джорджа? Мы живем в несовершенном мире, отец. Не стоит лишний раз копаться в грязи. Фейт носит наше имя, Сара тоже. Будь доволен, что они живы, здоровы и произвели на свет младенцев мужского пола, которым можно передать этот чертов титул. В ближайшее время я вряд ли отойду в лучший мир. Так что мы еще успеем решить, кто станет следующим маркизом Монтджоем. А пока пусть они живут, как им нравится, и будут счастливы.

Фейт расслабилась и одарила Эдварда благодарной улыбкой. Морган погладил ее по щеке, и она склонила голову набок, прижавшись к его ладони, шершавой, обветренной, загрубевшей от работы и в то же время удивительно нежной. Морган всегда был нежен к ней. Вспомнив ночи, когда они занимались любовью на пути сюда — после поспешной свадьбы на борту корабля, узаконившей их брак, — Фейт зарделась и обратила жаркий взор на мужа. Он ответил ей не менее пылким взглядом.

Заметив это, Монтджой раздраженно хмыкнул. Чертов ирландец! Да, красивый малый, а для женщин нет ничего важнее смазливой физиономии. И Фейт, похоже, не исключение. Ладно, теперь уже поздно. Она родила паренька и, возможно, ждет следующего, поскольку у Эдварда не хватило ума держать эту парочку врозь во время плавания. Маркиз уже имел возможность подержать мальчика на руках. Непоседливый чертенок! В сущности, он не стал бы возражать против еще одного. Да и о ребенке Сары не следует забывать. Пожалуй, Эдвард прав, надо разыскать мальчугана и вернуть в семью. Мысль о двух младенцах в детской и еще одном на подходе наполнила его сердце гордостью. Если повезет, через пару лет он заткнет Нортхэма за пояс. И пусть тогда кто-нибудь скажет, что у Монтегю трудности с потомством. Он бросил на Эдварда задумчивый взгляд.

— Никто никуда не поедет, — буркнул он и поднялся, опираясь на трость. — Только посмейте, и я лишу всех вас наследства. — Увидев растерянность на лицах молодых людей, маркиз небрежно взмахнул тростью. — Ладно, можете выкупить эти ирландские болота и завести себе хоть десяток плантаций за океаном. Я не стану возражать, даже если вы уткнете носы в книги и начнете бормотать молитвы вслед за этим фанатиком Уэсли. Только старайтесь не попадаться мне на глаза за этим дурацким занятием, иначе я оторву вам головы. — Он повернулся к Моргану и вперил в него жесткий взгляд. — Но извольте вести все свои дела отсюда. Я не допущу, чтобы дети оказались вне поля моего зрения, верно, Летиция?

Младшее поколение несколько опешило при упоминании о «детях», поскольку в детской имелся только один обитатель, но леди Карлайл понимающе кивнула и поднялась, ласково положив руку на локоть маркиза.

— Ты совершенно прав, Гарри. Мы уделяли так мало внимания собственным детям. Хватит с нас этих безобразных ссор.

Монтджой энергично кивнул, свирепо глянул на Эдварда и величественно удалился. Фейт, так и не поняв, чем кончился спор, вопросительно посмотрела на дядю. Тот снисходительно улыбнулся и поднялся со своего места.

— Нужно срочно составить бумаги, даже если адвокатам придется работать всю ночь. Отец давно устал от управления поместьями, но слишком горд, чтобы признаться в этом. Пусть думает, что все свершается по его воле. Ну, де Лейси, как насчет того, чтобы войти в английскую семью, при условии, что вы будете играть в ней не последнюю роль?

Морган бросил на Эдварда подозрительный взгляд, ожидая подвоха, но тот с искренним нетерпением ждал его ответа. Морган медленно кивнул:

— Я буду воспитывать своего сына, как сочту нужным. А если мне не понравится, что здесь происходит, заберу свою семью и уеду, куда пожелаю. Еще не родился тот человек, который мог бы связать меня и стреножить.

Эдвард пожал плечами.

— Я не создан для путешествий. Предоставляю это вам. Вместе мы как-нибудь управимся. Кстати, эта земля в Ирландии — действительно сплошное болото, или от нее может быть толк?

Глаза Моргана загорелись, и Фейт поняла, что решение принято. Вероятно, некоторое время они поживут в Ирландии. В сущности, они оба мечтали о земле, Лондон никогда их не привлекал. Что ж, Фейт это вполне устраивает. Во-первых, они будут вместе, а во-вторых, она сможет жить в соответствии со своими убеждениями. Наверняка там найдется работа для них обоих.

Она встала и взяла Моргана за руку.

— Не забывай о лошадях, которых ты оставил на Тоби. Почему бы не попросить его подыскать нам подходящий участок в колониях? Он хорошо знает окрестности Уильямсберга и подумывает о том, чтобы двинуться дальше на запад, где лежат неосвоенные земли.

Она казалась такой спокойной и уверенной, что Морган в очередной раз подивился, насколько эта женщина, способная отстаивать свои интересы и противостоять окружающему миру, отличается от измученного, полуголодного ребенка, которого он нашел на зимней дороге. Он запустил пальцы в ее густые локоны, наслаждаясь их шелковистой упругостью, и улыбнулся, глядя в ее сияющие глаза. Как хорошо иметь рядом такую женщину, женщину, на которую можно положиться, как на самого себя. Кто бы мог подумать, что все так обернется? Ему и в голову не могло прийти, что он женится на англичанке.

— Я не забыл ни о лошадях, ни об этом рыжем пройдохе, который так много сделал для нас. Но сейчас нужно подумать о тебе, малышка. Мне понадобится время, чтобы создать для вас с Джорджем приемлемые условия. Хочешь остаться здесь? Или попросить Майлза подыскать для вас крохотный домик, учитывая наши скромные возможности?

Фейт коснулась его накрахмаленного галстука. В полуночно-синем шелке Морган казался удивительно красивым, настоящий граф, которым он, по сути дела, и являлся. Эта мысль вызвала у нее улыбку.

— Выходит, я теперь леди де Лейси? А как мы будем называть Джорджа? — Руки ее скользнули выше, на шею Моргана, но он перехватил ее запястья и улыбнулся своей неотразимой улыбкой. — Мы можем снять маленький домик в Ирландии, если ты собрался туда. Или построить хижину в Виргинии. Или поселиться в каморке на чердаке, чтобы ты мог рыскать по Лондону, когда у тебя возникнет такое желание. Мне все равно. Только бы ты был рядом.

— Ах, моя фея, — пробормотал Морган. Он привлек ее к себе и зарылся лицом в ее волосы. Затем, вспомнив, что они не одни, повернулся к Эдварду и с изумлением обнаружил, что комната загадочным образом опустела. Усмехнувшись этому проявлению деликатности со стороны надменного графа, он крепче сомкнул объятия вокруг своей прелестной жены и приподнял ее, оторвав от пола. — Мы будем вместе, малышка, если таково твое желание.

Фейт рассмеялась, когда он подхватил ее на руки и зашагал к двери. Оказывается, не так уж плохо, когда тебя похищает разбойник в черном плаще. Пожалуй, это даже лучше, чем быть спасенной рыцарем в белых одеждах. Она обвила руками шею Моргана и крепко прижалась к его груди с твердым намерением показать своему разбойнику, что нисколько не боится его лихих повадок.