Когда они приехали домой, Чарлз предложил выпить бренди на задней веранде с видом на залив. Она села в плетеное кресло, а он принес два налитых до половины бокала.

— Спасибо, — сказала Тереза. — И за чудесный вечер тоже.

— Пожалуйста. — Он сел в кресло и поднял свой бокал: — Выпьем за его окончание!

— Ура!

Они чокнулись.

— И за начало еще более впечатляющей ночи? — предложил он.

От его лукавого, но пылкого взгляда у Терезы перехватило дыхание. Она поставила бокал, встала и, преодолевая слабость в ногах, подошла к перилам веранды. Он встал рядом и погладил ее обнаженную руку. От прикосновения его теплых сильных пальцев по телу Терезы побежали мурашки.

— Что с тобой, Тереза?

— Ничего, просто любуюсь ночным пейзажем: лунный свет на воде — это так красиво!

— Ты меня избегаешь, — упрекнул он.

— Чарлз… — она обратила к нему взволнованное лицо, — у меня сейчас столько забот!

— Хотел бы я быть в их числе, милая.

Она усмехнулась:

— Считай, что ты уже в их числе.

— Рад это слышать. — Он покрутил в пальцах тонкий завиток волос у ее уха.

Вздрогнув, она отпрянула:

— Не надо, Чарлз. Я думаю, нам не стоит совершать опрометчивых поступков. Все и без того… слишком запутанно и опасно.

Он нахмурился:

— Ты до сих пор считаешь меня опасным, Тесс?

Она вздохнула и отвернулась к заливу.

— Я этого не говорила. Давай просто немножко полюбуемся океаном.

— Хорошо.

Несколько минут они вглядывались в плавную линию берега и серебристые волны с отблесками лунного света. Потом он легонько ткнул ее локтем в бок и спросил:

— Почему тебе здесь так нравится?

Она обернулась к нему, озадаченно улыбнувшись:

— Где, на веранде?

— Да.

— Ну… отсюда я могу вести наблюдение за птицами.

— Неплохая утренняя забава!

— А еще я прихожу сюда, чтобы подумать, сделать наброски к диссертации.

— И давно ты здесь живешь, Тесс?

— Девять месяцев. Знаешь, здесь повсюду жизнь: в океане — рыбы, водоросли, морские черепахи, на берегу — птицы и крабы. И потом, океан успокаивает своей первозданностью.

— Но ты сама как краб-отшельник, Тесс. Живешь, огородившись от всего мира. Поблизости — ни души.

Она посмотрела на него с кривой усмешкой:

— Мы что, опять возвращаемся к “тихой безумной жизни”?

— Да, Тесс. Твои единственные собеседники — книги, камни, вода и кошка. Как и она, ты предпочитаешь замыкаться в себе.

Тереза искоса взглянула на него:

— Кто бы говорил! Ты сам человек-загадка.

Засмеявшись, он обнял ее за талию. Она напряглась.

— Тебе не нравится, когда я до тебя дотрагиваюсь, Тесс? — спросил он, касаясь губами ее уха. — Ты все еще меня боишься?

Она отодвинулась от него:

— Я не знаю, кто ты, Чарлз, и это меня тревожит.

Глядя в ее лицо, освещенное луной, он хрипло спросил:

— Ты знаешь, как сильно я тебя хочу?

Тереза в смятении молчала. Он опять нагнулся к ее уху.

— Знаешь, как мечтаю о близости с тобой?

— Знаю. — Она слегка отстранилась, взволнованная его речами и романтикой ночи: запахами моря, пением ветра, великолепием водной глади с россыпью лунных бликов.

— Тесс?

Она обернулась. Серебряные лучи подчеркивали его красивые тонкие черты.

— Я тоже не железная, Чарлз. Но мне кажется, это… неблагоразумно…

— Тогда давай будем неблагоразумными, милая, — прошептал он, прижимая ее к себе, — и начнем совершать глупости.

Он поцеловал ее под шум волн. Тереза вновь не нашла в себе сил сопротивляться. Ее самообладание отступало, точно морской отлив. Опьяненная, она прильнула к нему, пылко отвечая на поцелуй. Он ласкал ее, распаляя и без того жгучее желание. Тереза не могла ни свободно вздохнуть, ни собраться с мыслями.

Когда их губы разомкнулись, он опустил тонкую бретельку и погладил ее обнаженное плечо. Она застонала от острого наслаждения. Он проложил горячую дорожку из поцелуев по ее нежной шее, затем его пальцы скользнули под сарафан и тронули ее грудь.

Тереза невольно вскрикнула. Маленький сосок затвердел и напрягся. Все тело пронизали огненные нити страсти.

Его ладонь, осмелев, обхватила ее обнаженную грудь, губы скользнули ниже, и тут к Терезе наконец-то вернулся разум. Она поняла, что сейчас совершит нечто крайне неосмотрительное, причем с мужчиной, которого едва знает. Она резко отпрянула, судорожно хватая ртом воздух. Голова кружилась, на глазах вскипали слезы.

— В чем дело, Тереза? — спросил он.

— Я не могу, Чарлз. Не могу. Слишком рано… и слишком бурно.

Он опять привлек ее к себе, целуя в щеку и уголок губ.

— Я хочу тебя больше жизни!

Ей удалось вырваться из его объятий.

— Нет, не сейчас! А может быть — никогда.

Боясь утратить свою решимость, она убежала в дом…

Чарлз с тоской смотрел ей вслед. Почему она так пуглива? Он желал ее и видел, что это взаимно. Но она как будто боялась секса, что было довольно странно для женщины ее возраста и опыта. Ее отчаянное сопротивление только подливало масла в огонь его страсти. Чем больше он узнавал Терезу, тем сильнее ему хотелось понять причину ее страхов.

Он прошел в гостиную. На диване спала Дорис Хуан, но Тесс там не было. Он приблизился к двери спальни и тихо постучал.

— Тесс?

— Уходи.

Он открыл дверь и шагнул за порог. В комнате было темно. Тусклый свет луны, проникавший через окно, выхватывал из мрака кровать, на которой лежала Тереза, отвернувшись лицом к стене. Она была так прекрасна, хрупка и беззащитна в легком сарафане, открывающем руки и стройные длинные ноги, что у него от нежности защемило сердце.

— Что случилось, Тереза? Ты чуть не расплакалась, когда я тебя поцеловал.

— Пожалуйста, уходи, — взмолилась она.

— Не уйду. — Он пересек комнату и сел на кровать, ласково тронув ее за руку. Она вздрогнула. — Не бойся, я не кусаюсь. — Он помолчал. — Давай спокойно все обсудим.

Тереза села, с вызовом взглянув на него.

— Только не на моей кровати.

Она встала, отошла в дальний угол спальни и прижалась спиной к стене. Ее чудесные волосы упали ей на лицо.

— Почему ты боишься меня, Тесс?

Она отвернулась. Он видел, как судорожно подергиваются ее плечи.

— Почему, Тесс?

Ее голос был тихим и дрожал от волнения:

— Ты угадал: я не хочу перед тобой раскрываться.

— Итак, истина наконец-то выплыла наружу.

Она вздернула подбородок:

— А на что ты рассчитывал? Вчера ты ворвался в мою жизнь, угрожая пистолетом. Согласись, этот поступок не мог вызвать во мне особого доверия. С тех пор ты ходишь за мной по пятам как привязанный. Мы знакомы всего сутки, а ты ведешь себя как одержимый…

Он шагнул к ней.

— Подожди, Тереза. Ведь мы взрослые люди, и нас влечет друг к другу…

— Как у тебя все просто, Чарлз!

По лицу его пробежала тень.

— А у тебя нет? Хорошо, объясни, я внимательно слушаю.

Она подбоченилась, но даже в темноте было видно, как печально ее лицо.

— Я не нравлюсь мужчинам.

Чарлз невольно расхохотался: — Что?!

— Что слышал. — Ее голос дрожал от гнева. — Я сказала, что не нравлюсь мужчинам.

— Так… А я, по-твоему, не мужчина?

— Тебе я тоже не нравлюсь. Просто… — она осеклась, — просто тебе что-то от меня нужно. Мы оказались вместе в силу случайных обстоятельств. И если… наши отношения зайдут дальше, ты со мной не останешься.

Он озадаченно покачал головой:

— Не понимаю! Почему ты говоришь о себе такие вещи?

Она смотрела на него в упор, глаза ее сверкали.

— Потому что я не из тех женщин, из-за которых мужчины совершают безумства. Я некрасивая.

Охваченный внезапным сочувствием, он шагнул к Терезе и тронул ее за руку.

— О, Тесс, ты — красавица!

Она отпрянула.

— Не надо, Чарлз. Не пытайся меня соблазнить.

— Я и не пытаюсь. Ты действительно очень хороша собой. У тебя красивое лицо, роскошные блестящие волосы, выразительные глаза и стройная изящная фигура…

Эти слова несколько поколебали ее уверенность, но она стояла на своем:

— Понимаешь, мужчины, с которыми я была… Одним словом, за мной еще никогда не ухаживал такой шикарный парень, как ты.

— Шикарный парень? — переспросил он, явно польщенный. — Ну что ж, милая, все когда-то бывает впервые.

Тереза невольно засмеялась:

— Да, от скромности ты не умрешь! Но я не то хотела сказать. — Она помолчала. — Дело в том… в общем, моя интимная жизнь закончилась катастрофой.

Он усмехнулся и притянул ее к себе.

— И все? Не волнуйся, мы это быстро исправим.

Она сердито вырвалась из его объятий.

— Черт возьми, Чарлз, ты можешь хоть иногда быть серьезным?

Он сделал удивленное лицо:

— А разве я несерьезен?

Она принялась расхаживать по комнате.

— Ты даже не представляешь, каково мне пришлось.

— Так расскажи!

Она остановилась и посмотрела на него.

— Первый раз это было, когда я училась в колледже. Керби Скелтон — парень, с которым я переспала, — был президентом научного клуба.

— Звучит неплохо.

— По правде сказать, больше всего мне хотелось, чтобы подружки перестали дразнить меня последней девственницей на планете.

— Ясно.

— Наше свидание проходило в парке, на заднем сиденье “шевроле” его отца. Я чувствовала себя униженной, не говоря уже про неудобства. Но что самое неприятное, в самый ответственный момент нас заметил смотритель парка. Он посветил фонариком в салон машины и увидел… сам понимаешь что.

— Две голые розовые задницы, — засмеялся он.

— Чарлз!

— Милая, — заговорил он с сочувствием, — многие молодые люди пережили подобный позор. Неужели ты до сих пор не научилась воспринимать это с юмором?

На лице ее отразилось недовольство.

— Представь себе, нет! Я не вижу здесь ничего смешного.

— И что же, смотритель парка вас арестовал?

— Слава Богу, нет. И даже не сообщил нашим родителям. Он только сурово отчитал нас и прогнал из парка.

Чарлз поцеловал ее в щеку.

— Выходит, у тебя было неудачное посвящение в секс, милая. Ну ничего, — добавил он хрипло, — это дело поправимое. Ты только положись на меня.

Она отшатнулась.

— Это еще не все.

— Выкладывай дальше.

— В колледже за мной ухаживали в основном студенты физики и математики, и каждый раз, когда доходило до главного, меня словно замораживали. В конце концов я вообще плюнула на это дело.

Он крепче обнял Терезу и провел пальцем по ее губам.

— Значит, ты почти девственница, милая?

— Уверяю тебя, что нет.

Он ласково погладил ее по щеке.

— Но ты ведь никогда не испытывала настоящего удовольствия от близости с мужчиной.

Она вспыхнула и попыталась вырваться из его объятий, но он крепко сцепил руки на ее талии.

— Тесс?

— По-моему… мы уже обсудили эту тему.

— А по-моему, только начали. Ты и понятия не имеешь, Тесс, как сильно меня волнует твоя проблема.

— Чарлз…

Он закрыл ей рот нежным, но настойчивым поцелуем, и это было подобно удару молнии. Ослабев от непереносимого желания, она прильнула к нему, не понимая, что с ней происходит.

— Отдайся мне, Тереза. Забудь обо всем и отдайся. Поверь, это нужно прежде всего тебе самой. Раньше у тебя не получалось, потому что ты была слишком зажата: страх мешал тебе испытывать удовольствие. Ты хоть представляешь, какой восторг испытывают мужчина и женщина, когда они отбрасывают все запреты и растворяются друг в друге?

— Кажется… начинаю понимать, — проговорила Тереза, задыхаясь от наплыва чувств.

Он отошел от нее и сел на край кровати. Глаза его горели в темноте.

— Иди ко мне, Тесс.

Колени ее дрожали, сердце гулко ухало в груди.

— Прошу тебя, Чарлз, не надо!

— Иди ко мне, — повторил он сипло, — я жду, Тесс.

— Я боюсь, — наконец выдавила она.

— Чего ты боишься, милая?

— Не знаю! — беспомощно призналась она.

— Тогда скажи мне, чтобы я ушел.

— Не могу.

— Тогда иди ко мне.

Больше он ничего не сказал, но его пылкий взгляд парализовал ее волю. Словно загипнотизированная она скинула босоножки, подошла к кровати и встала между его раздвинутыми коленями.

Его сильные руки обхватили ее бедра.

— Вот умница, Тесс. — Он развязал тонкие лямки ее сарафана и опустил их вниз.

Тереза дрожала от восторга, стоя перед ним в бюстгальтере без бретелек и трусиках.

— О Боже, Тесс, какая же ты красивая! — прошептал он, проведя кончиком пальца по ее гладкому животу. — Странно, что ты думала по-другому. Я еще никогда не видел такой бархатной кожи. — Его губы прижались к ее пупку, а пальцы скользнули вверх. — У тебя потрясающая грудь!

Она застонала.

Он расстегнул бюстгальтер и взял в ладонь мягкую грудь. У нее подогнулись колени.

— Посмотри на меня, Тесс.

Она опустила глаза и встретилась с его страстным взглядом.

— Тебе приятно?

— Очень.

— Я так тебя хочу, что готов съесть тебя живьем. — Он приподнялся и нежно укусил ее за сосок.

Тереза вскрикнула от наслаждения. Его влажные горячие губы и проворный язык сводили ее с ума. Лихорадочно расстегнув его рубашку, она погладила гладкие мускулы и темные кудрявые волоски на его груди. Она знала, что это безумие, но ничего не могла с собой поделать.

Он усадил ее к себе на колено, пылко целуя и лаская.

— Нравится, милая?

— О Чарлз, я вся горю! — простонала она.

— Ты больше не боишься? — Нет.

Он прижал ее к груди.

— Ты великолепна!

Она принялась лихорадочно сдергивать с него рубашку.

— Я разделась, а ты нет. Так нечестно.

— Наберись терпения, милая. — Он откинулся на постель и снял ботинки. Она шагнула к нему, но он поднял руку. — Сначала сними трусики, а потом иди сюда, и мы займемся любовью.

От этих хриплых слов Терезу пробила сладкая дрожь предвкушения. Он ждал ее на кровати, обнаженный по пояс. Глаза его горели, улыбка манила.

— Ну же, милая. Покажи, как сильно ты меня хочешь.

Трясущимися руками Тереза сняла трусики.

Его взгляд прожигал ее насквозь.

— Отлично! А теперь иди ко мне.

Охотно повиновавшись, она легла рядом с ним на кровать.

— Расстегни мне “молнию”.

Она выполнила его просьбу, ощутив под пальцами упругую мужскую плоть. Чарлз стянул с себя брюки и широкие боксерские трусы.

— О Боже! — выдохнула Тереза.

— Потрогай меня.

Тереза не сводила глаз с его красивого гладкого древка желания. Осторожно протянув руку, она коснулась теплой атласной кожи.

Он увлек ее на себя и пылко поцеловал. Их нагие тела слились, и ее захлестнуло волной блаженства.

Чарлз положил ее на спину и приник губами к ее груди, лаская сосок языком и зубами. От острого наслаждения у нее на глазах выступили слезы. Она вскрикивала и билась в его крепких объятиях. Продолжая целовать ее грудь, он скользнул рукой по ее животу. Ноги Терезы инстинктивно напряглись, но его пальцы пробрались ниже и раздвинули ее бедра.

— Расслабься, милая.

Но она была уже не в состоянии расслабиться. Внутри ее тела словно открылся горячий источник. Безжалостные пальцы Чарлза нашли самое чувствительное место. Их ласкающие прикосновения неумолимо разжигали пожар страсти. Тереза корчилась, стонала и даже боролась с ним, но не могла избавиться от этого наваждения, а если честно, то и не хотела. Забыв обо всем, она целовала его, водила руками по спине, касалась ягодиц. Ее бурные ласки исторгли хриплый стон из его груди.

Он перекатился на спину и положил ее сверху.

— Сядь на меня, — попросил он сипло.

Она на мгновение замерла, глядя в его расплавленные страстью глаза.

— Прошу тебя, милая.

Прерывисто вздохнув, Тереза приподнялась и оседлала его бедра. Она была как в лихорадке. Почувствовав, как он проникает в нее, она провела ногтями по его груди и прошептала его имя.

Содрогнувшись всем телом, он полностью вошел в ее лоно. Она вскрикнула и съежилась под напором восхитительных ощущений.

— О Боже, Чарлз, это просто невероятно! У меня словно камень внутри!

— А ты такая мягкая и горячая!

Стиснув ее в объятиях, он начал энергично и ритмично двигаться. Тереза тихо всхлипывала и содрогалась, с каждой секундой взмывая все выше, неумолимо приближаясь к самой вершине блаженства и едва не теряя сознание от остроты ощущений. Чарлз прижимал ее к своей груди и пылко целовал. Вот теперь она поняла, что он имел в виду, говоря о мужчине и женщине, которые растворяются друг в друге.