Уложив умытую Софи в постель и вызвав врача, Джо сообщила Тиму, что его услуги не понадобятся. Теперь ей надо было предупредить Шона, что она не сможет с ним встретиться в том самом баре, где у них год назад состоялось первое свидание. Джо позвонила ему на мобильный телефон и стала ждать. Ответа не последовало, и, что странно, пейджер тоже был отключен. Тогда Джо позвонила ему на квартиру и оставила сообщение.

– Привет, это Джо, – сказала она и вздохнула. – Слушай, Софи заболела, и я хочу предложить тебе вместо встречи в баре приехать к нам домой. Не знаю, заедешь ли ты домой, но твой мобильник не отвечает. Я буду все время пытаться дозвониться до тебя.

Джо повесила трубку и задумалась. Она никогда не интересовалась рабочим телефоном Шона, потому что всегда заставала его по мобильному. Но она вдруг вспомнила его слова, что до свидания он будет заканчивать в студии монтаж репортажа о жизни Берлина после разрушения стены. Вряд ли он успеет заехать домой. Джо позвонила в справочное бюро и узнала номер его телестудии и записала в блокнот.

– Алло, будьте любезны, вы не могли бы соединить меня с Шонклером Гудом из редакции «Горячих новостей»? Я буду вам очень благодарна, пожалуйста, – попросила Джо, дозвонившись. Она долго ждала ответа, наблюдая за двумя птичками на дереве за окном.

– Простите, но такого имени в моем списке нет. Чем он занимается? – ответили ей наконец.

– Он оператор.

– Да? Тогда это все объясняет. Их обычно не вносят в списки, так как операторы редко бывают в студии. Я соединю вас с редакцией его программы, возможно, кто-нибудь сможет вам помочь, пожалуйста, подождите секундочку.

—Спасибо, – ответила Джо и услышала начальные такты Сороковой симфонии Моцарта вместо звонка.

– Алло? – услышала она женский голос после второго сигнала.

– Здравствуйте, простите за беспокойство, – зачастила Джо, – я пытаюсь найти или передать сообщение Шонклеру Гуду.

– Он был здесь сегодня утром, но прямо сейчас я его не видела. А вы пробовали дозвониться на его мобильный телефон? – более любезно ответила женщина.

– Да, он не отвечает. Понимаете, мы должны были с ним встретиться и выпить в баре, но у меня заболел ребенок и я не смогу прийти.

– Подождите секундочку, – ответила женщина, и Джо услышала звук, как будто трубку положили на стол. Затем женщина крикнула громко: «Боб! Ты не видел Шона?» Потом трубку опять подняли. – Да. Вы слушаете? Простите, Шон ушел подписывать документы в главный корпус. Я передам ему, что вы звонили, и сообщу о ребенке. Энн, это вы?

– Нет, меня зовут Джо, – сказала Джо, думая, что пора познакомиться с коллегами Шона, чтобы они знали ее голос.

В разговоре возникла небольшая пауза.

– Простите, пожалуйста, я просто подумала, что звонит его жена, простите.

– Его жена? – тупо переспросила Джо не своим голосом, чувствуя, что падает в темный бездонный колодец.

– Да, его жена Энн. Я перепутала вас с нею, – объяснила женщина, при этом голос ее явно зазвучал настороженно.

Джо мгновенно взяла себя в руки.

– Понятно, – быстро сказала она. – Неудивительно, что вы ошиблись. У нас с Энн очень похожи голоса. Нас всегда путают. Я старый друг их семьи. У нас дети ровесники. Мы просто хотели пропустить с Шоном по рюмочке после работы, но это у меня заболела дочь, а не у них. Не пугайте его, ради бога.

– Ясно, – ответила женщина. – Я передам Шону, что звонила Джо и что вы не можете с ним встретиться вечером, – произнесла она поскучневшим голосом. – Всего хорошего.

– Все правильно, спасибо, – выдавила из себя Джо и положила трубку. Руки у нее тряслись, а кожа покрылась пупырышками от нервного озноба.

Джо села за кухонный стол и тупо смотрела на хлебницу, пытаясь осмыслить и проанализировать разговор. У нее не осталось никаких сомнений: Шон женат, и у него есть дети. Возможно, двое, а может быть, и больше. Как ни пыталась она усомниться в этом, у нее ничего не получалось. Только она могла быть такой наивной и доверчивой дурочкой, допустившей, что ее водили за нос целый год. Неожиданно все встало на свои места, как в мозаике. Нелюбовь Шона к вопросам о себе и родственниках, его частые командировки, которыми так легко было прикрываться. И его безжизненная квартира, похожая на номер отеля.

Это было его «любовное гнездышко», а где-то еще был настоящий дом, где жила ничего не подозревающая жена и скучавшие по отцу дети. Такие же невинные крошки, как Томас и Софи, ничем не заслужившие такого пренебрежения со стороны отцов. Джо села прямо, сжала руками голову и стала раскачиваться из стороны в сторону при мысли о том, что произошло. Она, сама того не ведая, причинила этой женщине такое же зло, как некогда ей Канди! Джо хотела провалиться под землю от отвращения и стыда. Более того, она целый год не только бесстыдно занималась с ним сексом, но еще и познакомила с ним своих детей. При мысли об этом у Джо непроизвольно вырвался всхлип.

– Ты развратный, грязный ублюдок! – пробормотала она сквозь зубы. – Ты ничтожный, двуличный червяк!

Джо знала, что она должна сделать. Вопрос заключался только в том, как она выдержит это сама.

Запыхавшийся Тим появился в семь тридцать вечера. Под мышкой у него был зажат сценарий, а в руках брат держал огромный прозрачный мешок с кукурузными палочками.

– Сначала она зовет меня посидеть с детьми, потом дает отбой, потом опять зовет, – начал ворчать он, когда Джо открыла дверь, но, увидев ее лицо, осекся.

– Так! Что случилось? Джеф опять обвел тебя вокруг пальца? – неуверенно спросил он.

– Правильное предположение, но не то имя, – ответила Джо. Губы ее дрожали, она боялась разрыдаться.

– А, так это Шон? Что натворил герой-любовник? Первая ссора? Но, Джо! Вы встречаетесь год, и согласись, это даже не естественно, что вы еще ни разу не поругались, – успокоился Тим и улыбнулся.

– Он женат! – произнесла Джо, зажимая рукой рот. В глазах у нее стояли слезы.

Улыбка Тима растаяла быстрее снега на батарее.

– Женат?

– Да, женат! – Джо показала брату в сторону свободной от детей кухни. – Узнала об этом только сегодня, позвонив ему на работу. Сотрудница решила сначала, что звонит его жена.

– Вот чертов ублюдок! – вырвалось у Тима.

– Не буду спорить, – с трудом усмехнулась Джо. – В любом случае, мне нужно, чтобы ты посидел здесь сегодня, так как я должна с ним разобраться. Он еще не знает, что я в курсе.

– Да, не хотел бы я оказаться на месте Шона сегодня, – проявил Тим мужскую солидарность.

– Он недавно звонил мне из дома, получив сообщение на автоответчике. Интересовался, как чувствует себя Софи. Я сказала, что ей гораздо лучше, и я смогу вырваться к нему ненадолго. Я хочу выяснить с ним один на один, и чтобы Томас и Софи ничего не знали об этом.

– Так ты что, собираешься с ним порвать? – удивился брат.

– Черт возьми, Тим, ты всегда несешь глупости, я уже привыкла, но такое уже просто ни в какие ворота не лезет! – возмутилась Джо. – Конечно, я собираюсь с ним порвать! Ты что, серьезно думаешь, что я бросаю больную дочь ради того, чтобы узнать, как поживает его жена и сколько у них детей, а потом лягу с ним в постель?

Тим поднял руки, сдаваясь.

– Я просто забочусь о тебе. Тебе он так нравился, и вам было хорошо вместе. Жалко такое терять, сестричка, подумай об этом как следует.

Джо тяжело вздохнула и села напротив Тима.

– Мне он нравится. Очень нравится. Но он женат, а это значит, что он целый год лгал мне и моим детям. И это перечеркивает все хорошее между нами. Я не могу встречаться с человеком, если больше не смогу ему доверять. Он лгал мне с самого начала.

– Понятно, – сказал Тим, зевая. – Ладно, не волнуйся за детей. Я лягу в комнате для гостей, так что не торопись. Только не убивай его, ладно? Это будет самый банальный случай в полицейском рапорте, поверь.

– Хорошо, может, только слегка покусаю, чтобы не быть, как все. Не забудь дать Софи таблетки. Они на холодильнике. И не корми ее кукурузными палочками. Для нее там есть сухари, – сказала Джо и вышла в холл, прихватив свои ключи с холодильника.

Джо десять минут сидела в машине возле дома Шона. Она собиралась с мыслями и глубоко дышала, чтобы успокоиться. Ей важно было высказать ему все спокойно и невозмутимо, а потом развернуться и уйти, не слушая его оправданий. Меньше всего она хотела потерять самообладание при нем и показать, как больно ранила ее его ложь. С тяжелым сердцем она поднялась по лестнице и заставила себя нажать на звонок.

– Привет, любимая! Я в душе и замочу весь пол. Заходи, я оставил для тебя дверь открытой! – громко крикнул Шон и опять пустил воду.

Джо толкнула дверь и вошла. Она постояла в коридоре, вспоминая, что произошло, когда в прошлый раз Шон тоже принимал душ. Джо тогда доставала лед из холодильника, как вдруг он прижался к ней, совершенно обнаженный и мокрый. Он схватил ее на руки и потащил в ванную. Там он прямо в одежде поставил ее под душ. Джо хохотала и отбивалась от него. Ее белая майка и кружевной лифчик тут же намокли, и розовые соски проступили под мокрой тканью. Это так возбудило Шона, что назад дороги для них уже не было. Джо прижалась к стене, возбудившись при виде его восставшей плоти. Он поднял ее юбку, стащил с нее трусики и, подхватив за ягодицы, посадил на себя. Джо обхватила его руками и ногами и застонала, закусив губу, чтобы не кричать. У них был тогда самый страстный и великолепный секс в ее жизни. Джо призналась в этом Шону, когда они немного пришли в себя.

– Еще пятьдесят пять минут, и целый час будет страстным и великолепным, увидишь, – сказал он, помогая ей развешивать в ванне мокрые вещи и опять возбуждаясь.

Джо почувствовала такое чувство потери, вспоминая это, что у нее выступили слезы на глазах. Она тихо прошлась по квартире, к которой уже давно привыкла и считала почти своим домом. Она по-настоящему верила, что встретила человека, достойного доверия. Человека, с которым она могла не только веселиться, но и чувствовать себя надежно и уверенно. Но все рухнуло. Он оказался еще одним предателем и бабником, только и всего. Джо опустилась на диван.

– Не скучай, милая, я уже скоро! – крикнул Шон, и через несколько секунд шум воды стих.

Джо сидела неподвижно и обводила глазами комнату. То, что раньше казалось неприхотливостью, превратилось в явные улики. Ни одной фотографии, шлепанцы из отеля, нетронутые книги на кофейном столике. Как она могла быть настолько слепой? Ни один человек так не живет. Даже у самого последнего пьяницы в доме найдется хоть одна фотография родителей и парочка зачитанных книг, не говоря уже о старой одежде. Это было просто временное пристанище. Квартира для тайных свиданий.

– Привет, моя красавица! – сказал, как обычно, Шон и, быстро наклонившись, поцеловал ее в губы. С волос еще капала вода. На нем был распахнутый махровый халат, он вытирал голову маленьким полотенцем.

Двадцать четыре часа назад от его слов и поцелуя у нее бы уже подгибались колени и увлажнились трусики, но сейчас, кроме злости к этому мужчине, Джо ничего не чувствовала. Она отказалась от демонстративного жеста и не стерла поцелуй со своих губ. Вместо этого она просто смотрела на него холодно и с презрением. Или ей так казалось.

– Я все знаю, Шон, – твердо произнесла она.

– Ох-ох-ох! Это новость! И что же ты знаешь? – дурачился Шон, глядя на нее глазами ни в чем не повинного, искреннего человека.

Джо на секунду заколебалась. А что, если произошла ошибка? Нелепая, безумная ошибка? И ей не придется ничего терять? Но она тут же одернула себя. Ни одного шанса. Он был женат.

– Я знаю насчет Энн, – решительно сказала она,не спуская с него глаз в ожидании его реакции.

– Энн? Прости, ты меня что, разыгрываешь? – не моргнув глазом, ответил Шон. Он не вздрогнул, не побледнел.

Джо вскочила и стала мерить шагами комнату, не в силах скрыть свое волнение. Ей нужно было во что бы то ни стало успокоиться и взять себя в руки.

– В таком случае, Шон, позволь освежить твою память, – ледяным тоном проговорила Джо, справившись с собой. – Энн – это твоя жена, мать твоих детей. Женщина, о которой ты почему-то забыл мне рассказать.

На этот раз никаких сомнений быть не могло. На сразу покрасневшем лице Шона крупными буквами было написано: «Виновен». Он отвел глаза, уставился в пол и шумно задышал. Джо хотела уйти, но не смогла. Ей захотелось услышать его объяснения, если они у него были вообще. Медленно, очень медленно Шон поднял голову и посмотрел на нее тяжелым взглядом.

– Ты что, шпионила за мной, Джо? – спросил он бесстрастно. – Я надеялся, что опыт с Джефом отучил тебя от этого навсегда.

Джо опешила, пытаясь осмыслить его слова. Она ждала каких-то жалких извинений и оправданий или глупых отрицаний на худой конец. Но такое? Это было уже слишком! У него хватает наглости поставить все с ног на голову, обвинив ее?

Позже, обсуждая это с Рози, она признала, что ей надо было развернуться и сразу уйти, ничего не объясняя. Но его замечание вывело ее из себя.

– Я позвонила тебе на работу, чтобы отменить встречу. А женщина, ответившая мне, приняла меня за твою жену Энн. Вот так все было, просто, как в кино! – крикнула она. – Мне не приходило в голову за тобой следить, подонок, потому что я доверяла тебе!

Ей так хотелось развернуться и уйти, но она не могла заставить себя сделать ни шагу. Желание услышать из его уст объяснение всей истории пересиливало все разумные доводы.

– Сядь сюда, – спокойно сказал Шон, опускаясь на диван и хлопая по месту рядом с собой.

Джо села в кресло напротив, обняв себя за плечи.

– Послушай, – начал он. – Признаюсь, что когда я впервые тебя увидел, то просто хотел немного пофлиртовать. Мой брак зашел в тупик пару лет назад, и я просто хотел немного поразвлечься, – Шон замолчал, водя пальцем по трещинке на кофейном столике. Он посмотрел на Джо, ожидая какой-то реакции, но она заставила себя смотреть на него абсолютно бесстрастно. – Но с каждым разом ты мне нравилась все больше и больше, и я понял, что влюбился, чего вовсе не планировал, – продолжил Шон. – Когда я понял, что мои чувства серьезны, я собирался тебе все честно рассказать. Но знал, что, как только сделаю это, ты сразу бросишь меня. Поэтому я малодушно оставил все как есть, чтобы не потерять тебя, и продолжал лгать тебе, – закончил он.

Джо боролась со слезами. Лицо ее скривилось от этого усилия.

– Ты согласился познакомиться с моими детьми. Как ты мог пойти на это, зная о том, что уже произошло с ними?

– Знаю, знаю, я очень виноват. Я опять смалодушничал. Ты так хотела меня с ними познакомить, что, если бы я отказался, ты бы заподозрила, что у меня несерьезные намерения, – оправдывался Шон.

– Намерения? – возмутилась Джо. – Какие, к черту, могут быть серьезные намерения?

Шон встал и опустился перед ней на колени, пытаясь взять за руки. Но Джо еще крепче обхватила себя за плечи.

– Джо, любимая, не делай этого с нами. Я уйду от нее, честное слово. Все останется как есть. Ты, я, Томас и Софи, – умоляющим голосом сказал Шон.

Джо достаточно наслушалась. Она вскочила с кресла, подхватила свою сумку и направилась к выходу.

– Ты действительно считаешь, что я смогу изображать счастливую пару с мужчиной, бросившим семью, чтобы быть с нами? И позволю тебе общаться с моими детьми, если ты бросишь своих? Господи, да ты просто настоящее дерьмо, если считаешь, что я на такое способна. А я последняя дура, что не разнюхала его в тебе с самого начала, – сказала Джо, обернувшись на пороге и смерив его презрительным взглядом.

Она выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью, и помчалась вниз, не оглядываясь. Проехав несколько кварталов, Джо затормозила на обочине и дала волю слезам.

Она чувствовала себя полностью уничтоженной. И не только потому, что Шон оказался таким негодяем, а потому, что она сама нанесла травму детям, заставив привязаться к человеку, которого они больше никогда не увидят. Вместо того чтобы защищать, она опять подвела их. Джо обняла руль и минут пятнадцать рыдала, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих.