— Ты что, подслушивала у двери?!

— Ну да! — призналась Аманда и тут же посетовала:

— Уж лучше бы моя комната была в другом конце коридора, а не так близко. Поневоле будешь подслушивать!

Она появилась на пороге своего номера сразу, как только Чад, уходя, закрыл дверь комнаты Мэриан. На этот раз он никак не мог избежать встречи — она стояла посреди коридора.

— Должно быть, трудная это работа — подслушивать? — спросил он с сарказмом в голосе.

— Да, но не тогда, когда так кричат! Но что прикажешь делать, чтобы ты наконец понял, как себя вести?

— Не лезь не в свое дело! Разве это так трудно?

— Ну не могу же я позволить тебе так навредить самому себе!

— Это ты навредила мне и продолжаешь вредить. Не будь ты женщиной, я бы…

— Знаю, знаю, — нетерпеливо перебила Аманда. — Ты бы свернул мне шею. Похоже, это все, на что ты способен. Разве не за тем ты пошел к Мэриан, чтобы добиться правды? А добился? Как же! Надо твердо сказать ей, что тебе все известно. Прижать ее к стенке так, чтобы не отвертелась. Учти, по доброй воле она не признается, хоть ее режь. Упрямая, как ослица!

— Ты что, опять помираешь со скуки? — мрачно осведомился Чад. — «Три долгих дня до возвращения Альберта Бриджеса — чем их заполнить? Дай-ка столкну этих двоих! Пусть выясняют отношения, а я буду веселиться». Ведь это так, признайся.

— Я взялась помогать тебе, — объяснила Аманда со вздохом, — а со скуки или нет, какая разница? Только вижу, что все это — напрасный труд. Не можешь на минутку забыть о прежних обидах? Я объяснила тебе, как все было на самом деле, и даже указала, где искать подтверждение моим словам, а ты не соизволил этого сделать.

— В обнаженной натуре нет ничего личного.

— В чем, в чем?

— По словам Мэриан, твой «откровенный портрет» — ее первая попытка изобразить обнаженную натуру. Она находит меня интересным натурщиком, только и всего. Никакое это не подтверждение, ничему.

Аманда рассмеялась:

— Ну, это уже переходит всякие границы! Умница! Так ловко выкрутиться не всегда удается даже мне. Не ожидала от Мэриан такой прыти. А наш ковбой сразу развесил уши.., даты просто идеальная мишень — облапошить тебя ничего не стоит!

— Хочешь сказать, что вы одного поля ягоды?

— Ничего не попишешь — родная кровь. Правда, с достойным противником ей бы не сладить. Искусство лжи требует постоянной тренировки. Между прочим, чем опытнее лжец, тем ценнее в его устах правда. Не знаю, что на меня нашло.., вдруг захотелось сделать что-нибудь хорошее. Ладно, хоть ты и безнадежен, опишу тебе второй портрет. Моя скромница сестричка изобразила тебя полураздетым на охапке сена. Ты смотришь с таким вожделением, что сразу понятно, к чему идет. Наверняка в тот момент она стояла над тобой. Жаль, что я не подсмотрела все это в деталях! Словом, портрет выдает ее с головой. Глупышка нарисовала даже шрам над пупком, чего никак не случилось бы, будь это плод ее воображения. Полагаю, шрам на самом деле существует?

— Кому и знать, как не тебе! — буркнул Чад. — Это ведь ты стояла тогда надо мной.

— Ну конечно, а потом взяла и нарисовала портрет. Или ты думаешь, что мы работали над ним на пару: я описывала, а Мэриан изображала? Кстати, я бы не прочь иметь подобный талант — мне ведь есть о чем вспомнить. Увы, он целиком достался ей. Пришлось развить другой.

— Талант лгать и интриговать? — съязвил он.

— Как верно подмечено! Талант есть талант, ковбой. Хуже, когда человек вообще ни что не пригоден. И оставь при себе свои колкости, не то махну на тебя рукой. Я пытаюсь помочь, не забыл? А ты отчего-то все никак не хочешь видеть очевидного.

— Отчего-то? Да оттого, что знаю Мэриан. Она бы ни за что не позволила тебе все это обстряпать! Она бы уличила тебя во лжи!

— Однако не уличила. Вот пойди к ней и спроси почему. Может, она все-таки проговорится.

Так в четвертый раз за один день Чад оказался у двери комнаты Мэриан. На этот раз она оказалась запертой. Тщетно подергав ручку, он навалился на дверь плечом, но она не поддалась. Зато с другой стороны раздалось:

— Прекрати сейчас же!

Чад навалился сильнее. Проклятая дверь опять устояла. Он хотел было повторить попытку, но услышал звук поворачивающегося ключа.

Глаза Мэриан умели метать молнии не хуже глаз Аманды.

— Поверить не могу, что ты опять здесь!!!

— А я не могу поверить, что ты так долго оставляла меня в неведении!!!

Слова застряли у нее в горле. Чад решительно вошел в комнату, разъяренный до такой степени, что язык перестал его слушаться. Несколько бесконечных минут они сверлили друг друга взглядом.

— И ты бы позволила ей женить меня на себе?!

— Н-нет… — с запинкой произнесла Мэриан и потупилась. — Нет, не позволила бы. Если бы дело дошло до свадьбы, я бы не стала молчать. Но только.., только мне казалось, что ты не придешь в восторг от правды. Я думала, правда никому не нужна.

— То есть как это?!

— Я думала, ты хочешь верить, что это была Аманда, потому что с самого начала предпочел ее. И все равно я не стала бы молчать в решающий момент. Но раз на твоем месте оказался Спенсер, то и говорить было не о чем.

— Не о чем? Не о чем?!! Ты заставила меня мучиться мыслями о том, что я считал величайшей ошибкой своей жизни! Я изводился бы и дальше, а ты бы молчала?

— Ну-у.., да.

— Какого черта?!!

— Я уже объяснила, Чад. Не важно, с кем ты занимался тогда любовью, важно, с кем хотел заняться, а хотел ты Аманду.

— Сколько раз можно повторять, что не хотел?!

— Сколько раз можно повторять, что я тебе не верю?! Аманда права, это я была тогда с тобой! Как раз поэтому мне все известно, и в том числе что ты назвал меня ее именем!

— Господи Боже! Так вот в чем все дело! — Чад во все глаза уставился на Мэриан. — В такой мелочи?! Ну допустим, в какой-то момент я ошибся. Твоя страстность удивила меня, но только на одно мгновение. Разве это имеет значение?

Мэриан молча отвернулась, опустив голову. Ей все равно, разочарованно подумал Чад. Точно так же, как в тот день на конюшне, она не хочет разговаривать с ним.