Войдя в комнату, чтобы помочь хозяину переодеться к ужину, Франклин протянул Энтони очередную записку. Энтони строго-настрого приказал камердинеру следить за появлением на кухне каких-либо адресованных ему посланий. Сам он по-прежнему оставлял письма для Селии на кухонном столе. На том же столе появлялись и ответные записки Селии. С сильно бьющимся сердцем Энтони взял записку и сразу же вскрыл конверт.

То, что было в письме, явилось для него полной неожиданностью.

Не веря своим глазам, он перечитал послание во второй раз:

Проклятие. Разумеется, он не может туда пойти.

Энтони бросил записку на письменный стол. Ему нужно ответить, сказать, что он слишком робок и застенчив и не может с ней встретиться.

Свидание с ней наедине – это то, чего Энтони в глубине души и хотел, и боялся одновременно. Почему она изъявила желание встретиться с ним? Неужели его искренние слова затронули струны ее сердца? Или она просто из любопытства хочет выяснить, кто пишет ей эти послания? Может быть, ей это надоело и она решила прекратить переписку? А может быть, у нее в мыслях совсем другое?

Разумеется, пойти на свидание к ней он не может.

Вся эта затея постепенно вышла у Энтони из-под контроля. Вначале он просто рассчитывал написать пару цветистых фраз, чтобы польстить ее женскому тщеславию и возродить в ней жажду жизни. Для большинства женщин этого было бы достаточно. Энтони не считал себя тонким знатоком женской души. Так получилось, что он изливал этой женщине душу, – женщине, для него недоступной, о которой он тайно мечтал на протяжении нескольких лет. А она никогда не испытывала к нему ничего, кроме братских чувств. Его не страшило, что он обнажил душу, – он боялся открыть ей свое имя.

Если он пойдет на свидание, Селия все узнает. Если заявит, что писал ей только затем, чтобы приободрить ее в тяжелую минуту, она почувствует себя обманутой, что вполне естественно. Если признается, что каждое слово в его письмах – правда… Селия узнает о его чувствах. Нет, лучше всего никуда не ходить.

Энтони сунул записку в ящик.

Казалось, ужин никогда не кончится. От волнения у Селии пропал аппетит. Отпивая вино из бокала, она старалась прислушиваться к разговору за столом, время от времени украдкой поглядывая на Энтони. Ей хотелось узнать, изнывает ли он от такого же нетерпения, как и она.

Похоже, нет. Вел он себя совершенно спокойно. Только что Селия нисколько не сомневалась в том, что все эти письма пишет ей Энтони. А что, если она ошибается? Если на свидание к ней придет не Энтони, а мистер Пиктон-Льюис, или мистер Чилдресс, или лорд Уильям. В этом случае она вежливо поблагодарит любого из них и скажет, чтобы они прекратили переписку.

Но никто из этих господ не придет в библиотеку, потому что писал ей Энтони.

Наконец ужин закончился, и женщины направились в гостиную. Розалинда предложила организовать музыкальный вечер и принялась упрашивать дам спеть и сыграть на фортепиано. Селии это было на руку. Но придется немного потерпеть, прежде чем ей удастся улизнуть. А ее нервы на пределе. Когда мать посмотрела на нее, Селия покачала головой.

– Нет, мама.

– Хорошо. Тогда посиди со мной, пожалуйста. – Ласково улыбаясь, Розалинда взяла ее за руку.

– Нет, мама. – Селия убрала руку. – Мне что-то нехорошо. Хочу пораньше уйти.

Розалинда с тревогой посмотрела на дочь:

– Ой, милая моя. Ты что-то бледна. И за ужином почти ничего не ела.

– Уверена, что со мной все будет в порядке. – Селия выдавила из себя улыбку.

Ее мать кивнула и оставила ее в покое.

– Тогда спокойной ночи. Извинюсь перед гостями за тебя.

На негнущихся ногах Селия вышла из гостиной. Джентльмены сидели за столом и пили портвейн. Убедившись, что в коридоре никого нет, Селия подхватила юбки и побежала в библиотеку.

Там не было ни души. Селия медленно вошла в комнату и стала ждать, когда глаза привыкнут к темноте. Тусклый лунный свет проникал в помещение через высокие французские окна. Почти все шторы в библиотеке были опущены, и даже через несколько минут Селия с трудом различала в темноте предметы. Превосходно. Стараясь успокоиться, Селия прошла в глубину комнаты. Она еще ни разу никого не соблазняла. И ее ни разу никто не соблазнял. Да и подходящее ли это место для соблазнения? Что за мысли лезут ей в голову? Селия с трудом сдержала смех. Может быть, по каким-то соображениям ее адресат вообще не явится. И тогда она будет чувствовать себя полной идиоткой, дожидаясь его в темноте.

Но вот у нее за спиной распахнулась дверь, а затем тихо закрылась. Селия затаила дыхание. Сердце у нее учащенно забилось, словно хотело выпрыгнуть из груди. Чтобы не упасть, Селия вцепилась в спинку стула.

«Господи, помоги мне, – молча взмолилась она. – Господи!..»

В следующее мгновение послышались шаги.

Селия перестала дрожать. Ей показалось, что сердце у нее остановилось, а затем снова начало биться – гулко и сильно. От охватившей ее радости. На губах у нее заиграла счастливая улыбка.

Войдя в библиотеку, Энтони сначала никого не увидел в темноте, решил, что Селия передумала и не пришла, – и вздохнул с облечением. Во время ужина он сидел как на иголках, то и дело исподтишка бросая взгляды на Селию и пытаясь угадать, о чем она думает. Энтони был бы счастлив оставить все, как есть, не открывая Селии своего имени. Но в конце концов решил, что дальше так продолжаться не может. Это нечестно по отношению к ней. Селия должна узнать правду и, если пожелает, отвергнуть его.

О том, что Селия здесь, в библиотеке, Энтони догадался по едва различимому аромату лимонов. Он медленно прошел в комнату и наконец увидел Селию. Она шагнула к нему навстречу. При свете луны он увидел ее тонкий стан, обнаженные плечи, изгиб груди – и его окатила волна желания. Все его благородные намерения вмиг улетучились. Дыхание участилось. Напрасно он сюда пришел.

– Вы здесь, – проговорила Селия радостно. А может быть, удивленно?

К горлу Энтони подкатил комок.

– Напрасно я это сделал.

– А я очень рада, что вы здесь. – Она сделала еще шаг ему навстречу. – Я этого хотела.

Энтони собирался крикнуть ей: «Не подходите!» – но не смог, и Селия продолжала к нему приближаться, пока не остановилась прямо перед ним, на расстоянии вытянутой руки.

– Почему не надо? – прошептала она.

– Нужно зажечь лампы, – сказал Энтони. – Это не… неблагоразумно.

– Благоразумие есть не что иное, как малодушие, стремящееся себя оправдать. – Селия подошла к нему вплотную и положила руку Энтони на грудь.

Он желал только этого, пронеслось у Энтони в голове. Ему нужно было одно-единственное прикосновение, чтобы он оказался у ее ног, на коленях. За все те годы, которые они были знакомы, он никогда не прикасался к ней – разве что к ее руке, как того требовали правила хорошего тона. Стараясь подавить желание, Энтони стиснул кулаки. Он не воспользуется тем, что они с Селией сейчас здесь, в темной комнате, наедине.

– Разве вы не хотите меня? Не хотите меня так, как я хочу вас?

– Селия, вы не отдаете себе отчета в том, что делаете… – начал было Энтони, но Селия не дала ему договорить.

– Отдаю. – Она посмотрела на Энтони, но в темноте трудно было разглядеть выражение его лица. – Но если вы не желаете, чтобы я осталась, я уйду.

У Энтони язык не поворачивался сказать, чтобы она ушла. Это было выше его сил.

– Селия, – хрипло проговорил Энтони, стараясь собрать остатки благоразумия, вспомнить о чести и порядочности, – я должен вам сказать…

– Я знаю, кто вы, – прошептала Селия. – С некоторых пор я это знаю, Энтони.

То, что она назвала его по имени, для Энтони было как отпущение грехов. Значит, Селия знает, кто сейчас перед ней. По-прежнему существовало множество причин, почему он не должен был этого делать, но слова, которые Селия произнесла только что и несколькими минутами раньше: «…Так, как я сама хочу вас», – заставили Энтони забыть обо всем на свете.

Он прикоснулся губами к ее губам один раз, потом еще. Энтони провел ладонью по ее нежной щеке, затем обнял за шею. Селия тихо ахнула и прижалась губами к губам Энтони. Ему хотелось, чтобы этот поцелуй никогда не кончался. Хотелось наслаждаться каждым мгновением. Насладиться ею до конца.

Селия гладила его грудь. Она обняла Энтони за шею и прильнула к нему еще теснее. Энтони все еще не мог прийти в себя от изумления и поверить, что он сейчас здесь, с ней, с женщиной, о которой столько лет запрещал себе даже мечтать. Хмельной от счастья, Энтони подхватил Селию на руки. В объятиях Энтони Селия словно заново родилась для счастья и любви. Энтони прикасался к ней бережно и нежно, но Селия чувствовала силу его желания. Она гладила его шею, его тугие мускулы, откровенно исследуя его тело. Когда ее пальцы заблудились в его густых волосах, она почувствовала, как напряглись его плечи. Он прошептал ее имя и стал осыпать поцелуями ее лицо.

– Да, – выдохнула она. – О да. Поцелуй меня еще.

Энтони стал целовать ее еще – со всей силой страсти. У Селии было такое чувство, словно прорвало плотину. Энтони все крепче сжимал ее в объятиях. Селия застонала от восторга. Она хотела его. Как же она его хотела! Впервые в жизни Селия почувствовала себя женщиной.

Они стали нетерпеливо раздевать друг друга. Энтони расстегнул Селии лиф и провел кончиками пальцев по холмикам ее груди.

Затем его руки скользнули к ее талии и бедрам. Энтони усадил Селию на край стола и уткнулся щекой в ее плечо. Дыхание его участилось. Селия тихо застонала.

Энтони снова поцеловал ее и, отбросив все сомнения, поддался искушению.

Его рука скользнула по ее ноге. Селия прижимала колени к его талии и тяжело дышала. Он развязал ее подвязку, и шелковый чулок соскользнул вниз, Селия почувствовала, как его теплая ладонь поднялась выше ее колена.

Энтони снова поцеловал ее и положил на спину, Селия обхватила ногами его бедра, понимая, что поступает дурно. Ловким движением он еще ниже опустил ее лиф, и ее грудь обнажилась еще сильнее.

Когда он коснулся ее соска языком, Селия затаила дыхание. О Боже, какое блаженство!

Его руки, его губы… О Господи… Затем его рука проникла в разрез ее длинных, в оборках панталон. Селия задрожала – она дрожала всем телом и задыхалась, как будто ей не хватало воздуха.

Она приподнялась на дрожащих руках и потянулась к нему. Он глухо застонал, когда она провела рукой по передней части его брюк.

– Селия, я не могу заняться с тобой любовью на столе.

– Тогда на диване, – пробормотала она, целуя его в шею и гладя его через брюки.

– Ты – искусительница, – рассмеялся он.

– Не дразни меня, – прошептала она.

Энтони рассмеялся, нежно поцеловал ее и расстегнул брюки.

Селия затаила дыхание, когда Энтони вошел в нее и стал двигаться.

Селия двигалась в такт его движениям и, когда взлетела на вершину блаженства, громко застонала.

Энтони держал ее в объятиях, пока она не успокоилась, шепча ей ласковые слова. Селия положила голову ему на плечо. Он прижался щекой к ее золотистым волосам, с наслаждением вдыхая аромат лимонов.