Благодетельный Барон знает, кто он и чего хочет. Он чувствует себя одинаково непринужденно и в компании шахтеров, и в обществе миллионеров.

Чтобы добраться из Глазго до Лондона, нужно было проехать в поезде в общей сложности десять часов. Первый этап путешествия – путь от Глазго до Эдинбурга – занял почти четыре часа. Второй этап – поездка в экспрессе из Эдинбурга в Лондон – составил почти шесть часов. Адам и Мерфи путешествовали в относительном комфорте, в вагоне первого класса. Адам несказанно обрадовался, узнав, что их поезд оснащен паровой тягой, что являлось последним достижением техники.

Прибыв на лондонский вокзал, приятели наняли экипаж, который доставил их в резиденцию лорда Маршфельда, находившуюся в фешенебельном районе Уэст-Энда. Хотя Керстин в письме умоляла брата приехать в Лондон как можно скорее, его визит не должен был нарушить установленный распорядок светской жизни Маршфельдов. Приезд Адама совпал по времени с музыкальным вечером и приемом, который лорд и леди Маршфельд устраивали для сливок лондонского общества. Прибыв к Маршфельдам, Адам и Мерфи О'Брайен едва успели помыться и переодеться перед торжественным ужином.

– А вот и он, – с важностью проговорила Керстин, когда Адам вошел в гостиную. – Мой брат, знаменитый американский Благодетельный Барон!

Керстин улыбнулась брату, затем обвела взглядом своих гостей, и те, тоже улыбнувшись, дружно зааплодировали.

– О Господи, – пробормотал Адам себе под нос, – Даже в Лондоне про это разнюхали.

Мерфи рассмеялся, однако промолчал. Приблизившись к сестре, Адам поцеловал ее в щеку и сказал:

– Вижу, ты снова в своем репертуаре, дорогая сестричка. – Отступив от Керстин на шаг, он пытливо посмотрел ей в лицо – ухоженное, с умело наложенной косметикой. – А как его милость? Продолжает в том же духе?

Керстин бросила взгляд на мужа – тот при появлении Адама отошел в сторонку.

– Как только мы ступили на английскую землю, он стал обращаться со мной, как с королевой. Особенно после того, как в обществе заговорили о Благодетельном Бароне. – Керстин одарила брата чарующей улыбкой. – Твоя популярность в Лондоне растет с каждым днем. Скоро ты станешь так же знаменит, как герои сэра Вальтера Скотта. Когда мои друзья начали рассказывать мне о «Правдивых приключениях Благодетельного Барона – приехавшего с Запада покровителя белокурых прекрасных дам, в отношении которых совершилась несправедливость», я сначала не поверила. И если честно… – Керстин с восхищением смотрела на брата. – Если говорить честно, то я устроила эту небольшую вечеринку и пригласила тебя сюда только потому, что знала: я единственная светская дама в Лондоне, которой под силу заполучить тебя в качестве гостя. О, как я признательна тебе за то, что ты приехал, Адам! Благодаря тебе моя вечеринка удалась на славу.

Керстин взглянула на О'Брайена и одарила его величавой улыбкой.

– Теперь я первая светская дама во всем Лондоне. После членов королевской семьи, разумеется. – Керстин сияла от радости и гордости. И почти так же ярко сияли украшавшие ее бриллианты. – Адам, ты должен радоваться, что я нашла способ увеличить свою популярность в лондонских светских кругах.

Мерфи хмурился, глядя на Керстин. Прекрасно зная своего друга, он понимал, что тот ужасно зол и едва сдерживается.

– Ты считаешь, что я должен радоваться? – процедил Адам сквозь зубы. Он весь кипел от негодования, однако не расставался с вежливой улыбкой – та была словно приклеена к его физиономии. Взяв с подноса официанта два фужера шампанского, Адам протянул один сестре, другой оставил себе. – Выходит, ты хочешь, чтобы я радовался по поводу того, что ты хитростью заманила меня в Лондон? Тебе наплевать, что я из-за тебя до смерти перепугался. Главное для тебя – поднять свой авторитет в лондонском светском обществе, верно?

Керстин надула губки.

– Дорогой, я из кожи вон лезу, чтобы казаться лучшей хозяйкой в Лондоне, и я делаю это вовсе не для себя. Я все делаю ради Маршфельда. И ради тебя тоже.

– Вот как? – Адам сделал глоток шампанского. – И как же ты пришла к такому умозаключению?

– Маршфельд мечтает стать своим в самых высших кругах. Видишь ли, несколько членов клуба, в котором он состоит, решили основать международную компанию по торговле лесом и рудниками. Муж хочет к ним присоединиться, мой долг – помочь ему, понимаешь?

– Помочь в обмен на что? – шепотом спросил Адам. – В обмен на обещание больше не поднимать на тебя руку?

– Это было всего один раз, Адам.

– Он избил тебя, Керстин.

– Он рассердился, потерял терпение и вышел из себя.

– Ну и что? – не сдавался Адам. – Я выхожу из себя, Мерфи выходит из себя, однако мы при этом не бьем женщин.

– Ты – совсем другое дело. Ты не женат.

– Значит, ты считаешь, что заключение брака дает право мужу тебя бить?

– Но это же так, Адам. Я принадлежу ему.

– Ты принадлежишь только себе. А твоему муженьку – ему место в аду! И он непременно туда отправится, если хоть еще раз пальцем тебя тронет!

– Он больше не тронет меня, Адам. Он очень переменился. И обещал, что больше ни разу не поднимет на меня руку, – сказала Керстин, избегая смотреть в глаза брату. – Как только князь стал проявлять ко мне интерес и оказывать всяческие знаки внимания, Маршфельд стал со мной очень мил.

– Какой еще князь?

– Князь Виктор, правитель Каролии, – ответила Керстин. – У них с Маршфельдом общие деловые интересы.

– Побойся Бога, Керстин, ты же замужем! Только не вздумай затевать интрижку с этим князем, – предупредил Адам. – Вот увидишь, он окажется еще хуже, чем твой английский лорд. Не думай, что он будет лучше к тебе относиться.

Керстин пожала плечами.

– Князь очень мил. Настоящий джентльмен. – Она гордо вскинула голову и улыбнулась. Затем поспешила сменить тему: – Ах, гости так рады, что ты приехал. Скажи, это правда, что ты собираешься на время проведения регаты провести предварительное открытие своего охотничьего домика?

– Где ты про это услышала? – удивился Адам. Керстин пропустила вопрос брата мимо ушей.

– Нет, ты лучше скажи, это правда? Я горю желанием увидеть твой охотничий домик собственными глазами.

– Ты его не увидишь, – заявил Адам. – Там будет клуб только для джентльменов. Женщины туда не допускаются.

– Адам, но почему?! – Керстин с укором взглянула на брата и, топнув ножкой, снова надула губки.

– Ладно, хорошо… – сдался Адам. – Я сделаю для тебя исключение. Ведь ты как-никак моя сестра. – Он внимательно посмотрел на Керстин, затем перевел взгляд на ее мужа. – Но имей в виду: если твой лорд все-таки не изменился к лучшему, он за это поплатится. Мне кажется, он поджал сейчас хвост, потому что боится меня. Но я почти уверен, сестренка, как только этот тип почует, что ему все сойдет с рук, он снова может поколотить тебя, когда у него испортится настроение и ему захочется сорвать на ком-нибудь зло.

Керстин в гневе уставилась на брата.

– Что бы ты ни думал обо мне, я не так глупа, как тебе кажется, понятно?! И все эти важные люди, – она окинула взглядом гостей, – тебе тоже нужны, дорогой братец. Хотя сам ты об этом пока не догадываешься.

Адам стал разглядывать дам и джентльменов, находившихся в гостиной. Затем, повернувшись к сестре, проговорил:

– Нет, ты ошибаешься, такие люди мне совершенно не нужны. Видишь ли, в отличие от лорда Маршфельда мне нет нужды жениться на богатой, потому что я сам в состоянии себя обеспечить.

– Может быть, и так, – ответила Керстин. – Однако не забывай, что ты собираешься открыть для гостей охотничий домик в отдаленной части Шотландии. Не будешь же ты отрицать, что тебе не требуются состоятельные клиенты? Тебе нужно завязать полезные связи. А здесь сегодня собрался самый цвет английского высшего общества.

– Вот здесь-то она тебя поймала, парень, – вставил О'Брайен.

– А ты не вмешивайся, – нахмурился Адам.

– И еще вот что, Адам Маккендрик… – Керстин радушно улыбнулась леди Карстэрз, проходившей мимо них в этот момент. – Дорогой братец, не надо напоминать мне при каждом удобном случае, что мой муж женился на мне из-за денег. Может быть, выходя за него замуж, я не знала, что он за человек. Но теперь-то я прекрасно знаю, что он собой представляет.

Адам взял сестру за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Скажи, Керстин, ты любишь его?

– Любила, – призналась она. – А сейчас не знаю.

– Если ты больше его не любишь, то почему же продолжаешь с ним жить? – пробормотал Адам в недоумении.

– Потому что он мой муж. Стоя рядом с ним в церкви, я обещала перед Богом быть с моим мужем до гробовой доски, – заявила Керстин. – И в горе, и в радости – что бы ни случилось.

Адам улыбнулся такому простодушному ответу.

– Думаю, Бог не хотел бы, чтобы ты подвергала риску свои жизнь и здоровье только потому, что обещала жить с человеком, который сам не сдержал данный им в церкви обет. Ведь он обещал перед Богом заботиться о тебе, любить тебя и лелеять, не так ли?

Слова брата произвели на Керстин впечатление. Было видно, что подобная мысль никогда не приходила ей в голову.

– Ты правда так считаешь?

Он кивнул:

– Да, правда.

Керстин улыбнулась.

– Честно говоря, если не считать вспышек гнева Маршфельда, здешняя жизнь мне по душе, Адам. Я всегда мечтала быть светской львицей. Сколько себя помню. – Она обвела взглядом сверкающую огнями нарядную гостиную. – Я больше никогда не позволю ему поднять на меня руку, Адам. Никогда. Но я буду по-прежнему выполнять обязанности его жены. И буду приглашать в гости разных знаменитостей вроде Благодетельного Барона.

– Понятно, – кивнул Адам. – Что ж, так и быть, сегодня я тебе подыграю. Однако не будь, как тот мальчик, который ради шутки много раз кричал «пожар!». А когда случился настоящий пожар, ему никто не поверил.

– Мне можно не опасаться за будущее. Ведь Благодетельный Барон никогда не откажет женщине, попавшей в беду, – с улыбкой проговорила Керстин.

– Где ты услышала этот вздор?

– Прочитала в первой главе «Правдивых приключений Благодетельного Барона – приехавшего с Запада покровителя белокурых прекрасных дам, в отношении которых совершилась несправедливость», – с самодовольной усмешкой ответила Керстин.

– Не надо верить всему, о чем пишут в книгах и журналах, – посоветовал Адам. – Даже Благодетельному Барону в конце концов все это надоест…

– Но я твоя сестра. И ты меня любишь.

– Да, верно, ты моя сестра. И я ужасно тебя люблю. Однако не забывай: кроме тебя, у меня есть еще три сестры. И я не стану скучать по той, которая доставляет мне больше всех хлопот, – добавил Адам с ухмылкой.

Адам самым добросовестным образом выполнял свое обещание, то есть весь вечер честно играл роль почетного гостя, образцового джентльмена. Он слушал, как мисс Джонстон исполняла оперные арии и ухаживал на ужине за мисс Колдуэлл. А после ужина они с Мерфи присоединились к остальным мужчинам в гостиной для курящих. Говорили в основном о политике, коммерции и об охоте на лис. Впрочем, и о светских сплетнях не забывали.

Адам скрепя сердце признал, что его сестра оказалась права. Чтобы затея с охотничьим домиком удалась, ему и в самом деле нужны были все эти люди. А в доме Маршфельдов как раз присутствовали важные правительственные чиновники, крупные финансовые воротилы и прочие влиятельные люди. Адам мог только надеяться, что когда-нибудь Ларчмонт-Лодж станет для них излюбленным местом отдыха.

– Здравствуйте, Маккендрик.

Адам повернулся и увидел лорда Баскома.

– Ба, да это вы, Баском…

– Рад видеть вас, Маккендрик. Слышал, что вы собираетесь надолго задержаться в Ларчмонт-Лодже.

– Да, верно.

– Полагаю, вы получили мою записку и ключи. Все было в порядке?

– Да, спасибо. Все было именно так, как вы мне описали. Кроме прислуги. – Адам улыбнулся. – Признаться, я не ожидал, что к моему появлению будет нанят почти весь персонал. Это стало для меня приятным сюрпризом.

– Прислуга? Если в доме действительно была какая-то прислуга, то для меня это такая же неожиданность, как и для вас. Все люди, служившие там у меня, были еще два года назад отправлены на пенсию. Все, кроме Гордона Росса.

– Я телеграфировал Россу с просьбой о том, чтобы он немедленно начал набирать штат, – сказал Маккендрик.

– Ну и как? Успешно?

Адам кивнул.

– Он взял на должность экономки свою сестру Изабель, а ее мужа Альберта нанял дворецким.

– Значит, Изабель вернулась домой из Каролии? – пробормотал Баском. – Что ж, рад это слышать. Ей всегда нравился охотничий домик. Не сомневаюсь, что она будет хорошо о нем заботиться.

– Она уже сейчас хорошо о нем заботится, – заметил Адам. – Скажите, сэр, долго ли охотничий домик находился во владении у вашей семьи?

– Еще со времен королевы Анны. Но тогда он еще был домом клана Моуреев. Граф Моурей – мой дед по материнской линии.

– Ваша мать была шотландкой?

– Совершенно верно, – кивнул Баском. – Из шотландского нагорья.

– И она вышла замуж за англичанина?

– Нет, за одного шотландца из Эдинбурга. Земли его семьи простирались по обе стороны границы, – объяснил лорд Баском. – А каково ваше происхождение? Ведь Маккендрик – шотландская фамилия…

– Возможно. Но мой отец был англичанином.

– А мать?

– Она родилась в Швеции. В молодости эмигрировала из Стокгольма в Канзас. И через несколько лет стала вдовой с четырьмя маленькими дочерьми на руках.

– С четырьмя? – удивился Баском. Адам рассмеялся.

– Да, у меня четыре сестры. Моя мать произвела на свет две пары девочек-близнецов.

– Значит, у леди Маршфельд есть сестра-близняшка?

– Ее зовут Грета. Они похожи с Керстин как две капли воды. Грета живет в Канзасе, на ферме, которая находится по соседству с фермой матери. Есть еще две старшие сестры – Астрид и Эрика.

– Наверное, ваш отец умер еще до вашего рождения.

– Нет, – ответил Адам. – С отцом моих сестер произошел несчастный случай. А мой отец познакомился с моей матерью и женился на ней, когда посещал Америку во время кругосветного путешествия.

– И в итоге остался жить в Америке с вашей матерью?

Адам покачал головой.

– Отец вернулся в Англию до того, как я родился. А позже аннулировал брак с матерью, чтобы жениться вторично.

Лорд Баском кашлянул, чтобы скрыть неловкость.

– Извините, сэр. Я. очень сожалею…

Адам нахмурился.

– Не стоит извиняться. Вы сами видите, что я многого добился в жизни.

– Да, верно. Любой отец мог бы гордиться таким сыном.

Адам посмотрел собеседнику прямо в глаза.

– Когда я старался добиться успехов, я делал это совсем не для того, чтобы мой отец мной гордился. Честно говоря, мне наплевать, гордился бы мной этот мерзавец или нет. Главное – чтобы я сам собой гордился.

Лорд Баском был неприятно поражен словами Адама. Немного помолчав, он пробормотал:

– Пожалуй, вы правы. – Затянувшись сигарой, Баском выпустил колечко дыма и добавил: – Ваша сестра, леди Маршфельд, упомянула, что вы затеяли капитальный ремонт в охотничьем домике. Это так?

Адам был рад сменить тему.

– Нет-нет, никаких кардинальных изменений. Сам дом – весьма основательное строение. Однако над комнатами, где живет прислуга, протекает крыша, поэтому я решил сменить кровлю. Мы также перестроили комнаты для женщин, провели водопровод и канализацию, а еще добавили туалеты со смывом по всему дому.

Баском присвистнул.

– О, это весьма значительное обновление. Скажите, Адам… – Он сделал паузу. – Вы позволите мне так вас называть?

Маккендрик кивнул.

– Скажите, Адам, вы собираетесь остаться в Шотландии или со временем вернетесь в Америку?

– Полагаю, что когда-нибудь я все-таки вернусь домой. Чтобы находиться поближе к матери. Она, к сожалению, уже стареет… Хотя рядом с ней живут мои сестры с мужьями, мне не по себе от мысли, что нас разделяет океан.

– Но если вы захотите остаться в Шотландии, то, может быть, ваша мать решит оставить свой дом в Канзасе и переберется жить к вам? – спросил лорд Баском.

Адам рассмеялся.

– Нет, едва ли. Конечно, моя мать постепенно стареет, однако у нее такой же независимый характер, какой был всегда. Она никогда не оставит свою ферму. Ферма – единственное, что принадлежало только ей одной. Она ни за что не откажется от нее, а я ни за что не стану ее принуждать. И если это означает, что когда-нибудь мне придется вернуться в Канзас, чтобы ухаживать за ней, то что ж, так тому и быть.

Лорд Баском пристально посмотрел на собеседника.

– Ваша мать воспитала сына, которым гордилась бы любая мать. – Снова раскурив сигару, Баском протянул американцу руку. – Я был очень рад познакомиться с вами, мистер Маккендрик. – Он широко улыбнулся. – И очень рад, что проиграл свой охотничий домик не кому-нибудь, а именно вам, Адам.

Тот крепко пожал протянутую руку.

– Взаимно, сэр. – Поймав себя на мысли, что впервые видит лорда, который ему действительно понравился, Адам тоже улыбнулся. Что ж, если друзья Баскома хотя бы в чем-то похожи на него, то открытие охотничьего домика пройдет весьма удачно. – Скажите мне, лорд Баском, положа руку на сердце, вы и впрямь не жалеете о том, что проиграли мне этот охотничий домик, который принадлежал вашей семье на протяжении нескольких поколений?

Баском рассмеялся.

– Нет, ничуть. Если бы я не хотел с ним расстаться, то не стал бы ставить его на кон во время игры в покер. Мы пользовались этим домиком только во время охотничьего сезона и изредка приезжали туда на Рождество. Мне гораздо больше нравился наш дом в Лондоне, поэтому я не любил ездить в Шотландию. На мой взгляд, там всегда было ужасно скучно, холодно и мрачно.

– Искренне надеюсь, что смогу исправить положение вещей в Ларчмонт-Лодже, – ответил Адам. – Вы любите играть в гольф, сэр?

– Я живу в Англии, но я не только англичанин, но и еще шотландец. Когда-то я прилично играл в гольф. Правда, это было давно, и с тех пор я не имел возможности практиковаться в любимой игре.

– Я строю в Ларчмонт-Лодже площадки для гольфа, – сказал Адам. – Вы могли бы навестить меня, и мы с вами вместе сыграли бы в гольф.

Лорд Баском рассмеялся, похлопал своего нового друга по плечу.

– Это было бы превосходно, Адам!