|
Дочь викария - Коултер Кэтрин - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net Дочь викария - Коултер Кэтрин - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net Коултер КэтринДочь викария
Глава 20Замок Пендрагон
— Значит, ты и есть новоявленная жена моего сына.
— Да, мэм, — улыбнулась Мегги, подходя к пожилой женщине, очень похожей на Томаса: такие же темные глаза и волосы и смуглая кожа. Ее свекровь. Новая родственница, отныне занявшая больше места в ее жизни, чем собственные родители. Если мать Томаса и не приехала на свадьбу из-за болезни, сейчас она выглядела такой же здоровой, как натренированная кошка перед началом бегов.
Но лучше начать так, как задумано.
Мегги широко улыбнулась свекрови, всячески выказывая почтительность и готовность ублажать строгую родственницу. Та смерила ее хмурым взглядом.
— Судя по письму сына, я думала, что выглядишь ты куда приличнее. Совершенно непрезентабельна! Мокрая, как мышь, и по-моему, даже грязная и растрепанная. Да и перо на твоей шляпке сломалось.
— Матушка, как ты видишь, мы с Мегги промокли до костей. Как раз когда мы входили в гавань, большая волна ударила в левый борт судна. Даже Пена захлестнуло, и, могу тебя уверить, это ему совсем не понравилось. Я отведу Мегги в спальню, чтобы она смогла переодеться.
— Мой сын писал, что у тебя фамильные глаза.
— Да, миледи. Глаза Шербруков.
— Голубые, как летнее небо, — подсказал Томас, и Мегги, ужасно довольная этой типично мужской поддержкой, ослепила его сияющей улыбкой.
— Спасибо, — прошептала она.
— Я не миледи, — сварливо отрезала мать Томаса, — поскольку лорд Ланкастер со мной развелся. Но он мертв, так что теперь, вероятно, я могу именовать себя вдовствующей графиней, тем более что мой сын стал новым графом Ланкастером.
— Не вижу ничего предосудительного, — откликнулась Мегги и, не выдержав, выпалила:
— Томас действительно писал вам о моих глазах?
— Помимо всего прочего. Кстати, он упомянул и о размере твоего приданого. Весьма солидного, нужно сказать. От размера приданого зависит отношение к новобрачной в семье мужа. Он о многом еще упоминал. Но сейчас уже не вспомнить. Какие-то пустяки.
Томас закатил глаза. Она — его мать, и он хорошо ее знал, но все же хотелось бы… ладно, не стоит. Она никогда не переменится.
Наступило неловкое молчание.
— Однако, — неожиданно добавила свекровь, — все это не важно. Можешь называть меня миледи.
— Очень жаль, миледи, что вы заболели и не смогли приехать на свадьбу.
— Вздор. Я никогда не болею.
С десяти лет Томас знал, что всякая ложь грозит неприятными последствиями в случае разоблачения, а солгавший плохо кончает.
— Почему же в таком случае вы не приехали?
— Пойдем, Мегги, — перебил Томас, сжимая ее руку, — пойдем наверх.
Мегги заподозрила неладное, но послушно кивнула.
— Скоро подадут чай, — объявила вдовствующая графиня и, вытащив монокль, сунула в правый глаз. На взгляд Мегги, зрелище было достаточно устрашающим. — Можешь привести ее, Томас.
Мегги посчитала, что свекровь могла бы обращаться прямо к ней, а не к посредникам. Не слишком доброе начало.
— Думаю, мы успеем привести себя в божеский вид, — пообещал Томас и посмотрел на Мегги.
— Да, миледи, — подтвердила она, — буду счастлива, если меня приведут.
Мегги молча поплелась за Томасом прочь из большой, холодной, мрачной гостиной с потертой мебелью и тяжелыми шторами, плотно закрывавшими окна.
Какая ужасная комната!
— Моя мать, вероятно, немного эксцентрична, — буркнул Томас, не глядя на нее.
— Наверное, ей стоило бы познакомиться с моей бабушкой, — жизнерадостно заметила Мегги, не теряя хорошего настроения. — Я бы уже через неделю определила, кто выиграл сражение. Правда, я надеялась, что поскольку она считает мое приданое вполне достаточным, могла бы встретить меня приветливее.
— Честно говоря, причиной ее отсутствия на свадьбе была не только и не столько плохое здоровье.
К его удивлению и облегчению, Мегги хихикнула.
— Знаю-знаю, ты пытался пощадить мои чувства и прибегнул ко лжи во спасение. К сожалению, тебя поймали. Меня тоже неизменно ловят. Не хочешь сказать, о каких именно пустяках ты писал ей?
— Только то, что ты ослепительный цветок, ожидающий, чтобы его сорвали.
— Какое тошнотворное определение!
— Да, я так и думал, что тебе понравится. Но, если хочешь знать правду, она не пожелала приехать, потому что более несговорчивой и своенравной женщины не найти во всей Англии. Даже женись я на принцессе, она по-прежнему бы фыркала и задирала нос.
— Тогда ничего. Знаешь, несговорчивость и своенравность — очень интересные качества.
— От души надеюсь, что через неделю ты будешь считать точно так же.
Томас кивнул сухонькому сморщенному старичку, выглядевшему так, словно каждая косточка в его теле мучительно ныла. Он медленно ковылял к ним, держась за согбенную спину и поминутно издавая громкие стоны.
— Милорд, — прошамкал старик, перекатывая на языке звук "р". — Ах, какое чудесное слово!
— Барнакл, позаботься о наших вещах, — велел Томас.
— Да, милорд, но, поверьте, это будет нелегко, и вы это знаете, поскольку сами разминали мою несчастную спину столько раз за эти годы!
— Знаю, Барнакл. Я хотел сказать, что тебе следует послать Энниса за багажом, а сам ты объясни, как вносить и куда ставить саквояжи.
— Хорошо, что объяснили, милорд. Это, случаем, не ее сиятельство?
— Ее, — подтвердила Мегги.
— Хорошенькая, а уж волосы… в жизни ничего подобного не видел! И совсем не такая большая, как его сиятельство. Может, походите по моей спине, когда ее опять сведет?
— Буду счастлива походить по вашей спине, Барнакл, — пообещала Мегги.
Старик кивнул, откинул голову и пронзительно завопил:
— Эннис! Тащи сюда свою тощую задницу и сильную спину!
Мегги была уверена, что видит, как уголок губ Томаса дернулся. Но он молчал. Барнакл с трудом потащился к входной двери.
— Судя по его виду, он просто умирает от боли, — заметила Мегги. — Бедняга очень плох?
— Не так, как кажется.
— Но он вот-вот взвоет! Я слышала его стоны. Я еще никогда не сталкивалась с чем-то подобным.
— Очень немногие люди сталкивались с чем-то подобным. Я как-то видел, как он упражняется перед зеркалом, разыгрывая человека, готового вот-вот свалиться без чувств. Он едва не поймал меня, потому что я засмеялся. Не смог сдержаться. Не сомневаюсь, что спина его беспокоит, но в основном это чистое притворство. Он проделывает это с тех пор, как меня еще на свете не было. Старый мошенник, вероятно, переживет всех нас, хотя его спина согнута подковой.
— Зато эффект он производит чрезвычайный, — хмыкнула Мегги.
— Слышу в твоем голосе неподдельное уважение.
— Так и есть. Изумительный старичок. Ты действительно ходил по его спине?
— Когда бы маленьким. Теперь твоя очередь. Он будет стонать, охать, искренне наслаждаться каждым мгновением и непрерывно жаловаться.
— Да, необычный дворецкий. Интересно, что ты скажешь, увидев Холлиса, мажордома дяди Дугласа? Он куда величественнее самого короля.
— Для этого много не требуется.
— Барнакл, — улыбнулась Мегги. — Что за странное имя!
— Ты еще и тысячной доли всех здешних странностей не увидела.
— Томас, почему твоя мать не захотела приехать на свадьбу? Если не считать ее своенравия, разумеется.
Томас взглянул ей в глаза и тихо признался:
— Она не хотела, чтобы я женился.
— На мне?
— Ни на ком. Считает меня чересчур молодым. Но она со временем тебя полюбит. Вот увидишь. Да и как не полюбить тебя?
— Может, ей не нравится, что мой отец — викарий? По ее мнению, я недостаточно знатна для графа?
— Нет, — с циничной ухмылкой бросил Томас, — просто не желает расставаться с браздами правления.
— Но, если так, я могу не…
— Мегги, ты моя жена, графиня Ланкастер, хозяйка Пендрагона. Твой долг и обязанность — заботиться о нем. Не забывай, что сказал твой дядя по этому поводу.
— Не забуду, — прошептала Мегги, оглядывая вестибюль. Ужасным его никак не назовешь. Холодно и мрачно, как в гостиной, но есть некое величие в этом помещении, взмывавшем на три этажа к почерневшим потолочным балкам. С этой огромной высоты свисала гигантская деревянная люстра. Мегги надеялась что веревка, державшая ее, достаточно крепка. Интересно, когда в последний раз проверяли и чистили люстру? Возможно, в те времена, когда замок вновь отстроили после пожара.
Она опустила глаза и нашла, что черно-белые изразцы — настоящее произведение искусства. Правда, следует их хорошенько отмыть, и, вероятно не один раз. Но даже грязь не скрывала их красоты.
По одной стене стояли доспехи, а над ними висело с полдюжины настенных канделябров. Все вместе они выглядели так, словно их не чистили и не полировали лет сто.
Но Томас, казалось, ничего не замечал.
— Доспехи фламандские, — пояснил он, небрежно взмахнув рукой. — Мой дядя купил их у виконта в Суррее. Тот потерял все деньги и был вынужден с ними расстаться. — И, показав на широкую дубовую лестницу, по которой мог бы промаршировать целый батальон, добавил:
— Дом очень старый. Первоначальное здание было выстроено в четырнадцатом веке. Потом к нему прибавлялись новые постройки. Все это было сожжено Кромвелем, а затем создано заново. И двоюродный дедушка, и дядя оставили все в прежнем виде. Правда, здесь гуляют сквозняки, но теперь, когда на меня неожиданно свалились деньги, на которые рассчитывать не приходилось, я закончу необходимый ремонт.
— Ты поэтому женился на мне, Томас? Ради приданого?
— Совершенно верно. Это единственная причина.
— Хорошо. Я надеюсь, этого окажется достаточно для всего, что ты задумал.
— Ты просто поражаешь меня, Мегги. Вернее, образ твоих мыслей меня поражает. Нет, я женился на тебе не ради чертова приданого. Забудь эти глупости.
— Я никогда так не думала, — заверила Мегги, уставясь на его губы. Он шагнул к ней, но отступил и показал на очень старые картины, висевшие над лестницей.
— Это твои предки? Или Кавана? — поинтересовалась Мегги.
— Дядя утверждал, что это все Малкомы. Правда, они такие древние, что никому в голову не приходит их разглядывать. В хозяйской спальне есть портреты Малкомов. Жалкая свора. Пара распутников, гнусный негодяй, повеса и почтенный член палаты лордов.
— Теперь, став графом, ты совершишь нечто выдающееся. Я это точно знаю. У тебя есть стойкое чувство долга, ты умен и не имеешь особых пороков.
— Ты действительно этому веришь? — растерялся Томас, останавливаясь на ступеньке и глядя на нее сверху вниз.
«Веришь, что я умнее чертова Джереми? И что мое чувство долга выше?»
— О, разумеется! Я твоя жена и должна знать все качества твоего характера, как хорошие, так и плохие. Значит, дядя был младшим братом твоего отца?
— Да. Он сколотил себе состояние торговлей, о чем моя мать не любит говорить. Но человеком он был прозорливым и осмотрительным. Я согласен с его мнением: делать деньги собственными мозгами не такая уж плохая вещь, а в моем случае это было необходимо, потому что богатств у нас не имелось.
Мегги рассматривала перила, отчаянно нуждавшиеся в полировке.
— Видишь ли, мне никогда не приходилось думать о деньгах или их отсутствии. Дядя Дуглас — прекрасный финансист, и все родные доверяют ему свои накопления. Он сумел набить фамильные сундуки. По крайней мере, так говорил его управляющий.
— Откуда тебе, женщине, знать о таком?
— Я не говорила тебе, что ужасно люблю подслушивать? — без малейших угрызений совести сообщила Мегги. — Иногда мой отец приходил ко мне, если подозревал что-то и требовалось подтвердить его подозрения. Жаль, что я не успела подслушать, когда Джереми и мой отец… ах, о чем это я? Не важно.
Ах, почему Джереми здесь нет? Томас схватил бы его, поднял над головой и швырнул с лестницы на мраморный пол. А потом растоптал бы ногами. И с наслаждением слушал бы, как трещит его челюсть под каблуками.
— Откуда у тебя появилось столь неукротимое стремление подслушивать? — выдавил он.
— Унаследовала от тети Синджен, — беспечно ответила ничего не подозревавшая Мегги. — Боюсь, эту привычку уже не искоренить, милорд.
— Учту. И постараюсь быть весьма осмотрительным в словах, когда ты рядом.
— Очень мудро. Так вот, дядя Райдер унаследовал огромное состояние от моего двоюродного дедушки Брендона, не говоря уже о плантации сахарного тростника на Ямайке. Отец благодаря дяде Дугласу, который всегда занимался его финансами, тоже разбогател, а когда дальний родственник завещал ему Килдрамми, денег стало еще больше. Правда, он никогда не говорит об этом. И по-моему, не думает. Так что если ты женился на мне, желая заключить выгодную сделку, то уж никак не промахнулся.
— Спасибо. Ты права. Я получил куда больше, чем ожидал.
— И сколько я стою?
Томас снова остановился, пристально посмотрел на нее и напомнил:
— О таких вещах не говорят в присутствии дам, неужели не знаешь?
— Совсем не знаю. Меня купили. По-моему, всегда справедливо знать свою цену.
— Тебя никто не покупал.
— Отец заплатил за меня. Значит, меня купили. Ну же, выкладывай. Сколько, Томас?
— Черт возьми. Десять тысяч.
Ему хотелось лягнуть себя за глупость и болтливость. Но он выгнул бровь и принял, как ему казалось, надменный, независимый вид.
— Воображаешь, будто стоишь десять тысяч фунтов?
Мегги тяжело вздохнула.
— Всю свою жизнь я прожила, не зная ни голода, ни нужды. Если я видела отрез ткани, который мне нравился, просто приказывала послать его на дом. Мой отец потратил громадную сумму на мой лондонский сезон, а я даже не подумала об этом. И не попыталась найти мужа. После Джереми…
Ее голос упал, как камешек с обрыва.
Читать онлайн любовный роман - Дочь викария - Коултер КэтринРазделы:Глава 1Глава 2Глава 3Глава 4Глава 5Глава 6Глава 7Глава 8Глава 9Глава 10Глава 11Глава 12Глава 13Глава 14Глава 15Глава 16Глава 17Глава 18Глава 19Глава 20Глава 21Глава 22Глава 23Глава 24Глава 25Глава 26Глава 27Глава 28Глава 29Глава 30Глава 31Глава 32Глава 33Глава 34Глава 35Эпилог
|
Разделы библиотеки Разделы романа | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||