Леди-судьба - Грейс Сьюзен ГЛАВА 30Читать онлайн любовный романВ женской библиотеке Мир Женщины кроме возможности читать онлайн также можно скачать любовный роман - Леди-судьба - Грейс Сьюзен бесплатно. | ||||||||
|
Леди-судьба - Грейс Сьюзен - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net Леди-судьба - Грейс Сьюзен - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net Грейс СьюзенЛеди-судьбазагрузка...
ГЛАВА 30В то время как обитатели Четэм-Холла собирались на поиски, женщина, которую они искали, стояла возле окна, рассматривая развалины замка Корф и вспоминая события двух последних недель.
Кэтрин хорошо помнила о том, как она пила чай в своей спальне и писала Майлсу письмо. Потом ее накрыла темнота. В себя Кэтрин пришла уже в карете, которая тряслась по ухабам. В открытое окно задувал ветер, но Кэтрин не чувствовала холода: она была заботливо укрыта меховой накидкой, и, кроме того, чья-то сильная рука обнимала ее за плечи.
Затем Кэтрин почувствовала прикосновение чьих-то мягких губ и, по-прежнему не открывая глаз, подумала:
«Как хорошо. Майлс успел меня спасти».
Она уже снова задремывала, но услышала вдруг:
– Спи, моя красавица. Я сумею о тебе позаботиться, моя Золотая Кошечка.
Кэтрин узнала голос Эдварда и все поняла, а слово «кошка» встревожило ее не на шутку.
«Эдварду известно мое прозвище, а значит, известно и то, кто я на самом деле, – подумала Кэтрин. – Не иначе как он похитил меня для того, чтобы убить».
От страха она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Тело ее казалось непривычно расслабленным и вялым. Кэтрин успела удивиться тому, что у нее совершенно не осталось сил, и снова провалилась в глубокий сон.
Во второй раз она проснулась уже днем, ощутила на лице солнечное тепло и почувствовала, как замедляет свой ход карета. Лошади остановились, послышался стук открываемой дверцы и сразу же – недовольный голос Эдварда:
– Надеюсь, ты все сделала, как я приказал?
Молодой женский голос ответил:
– Да, милорд. Комнаты для вас приготовлены на втором этаже. Вам помочь нести ее?
– Не надо. Лучше покажи дорогу. А свою племянницу я сам отнесу.
Кэтрин не стала открывать глаза. По шуму голосов и запахам она догадалась, что это гостиница. Эдвард внес Кэтрин в комнату и уложил на кровать, продолжая одновременно разговаривать со своей служанкой:
– Моя племянница совсем разболелась. Не разговаривай с ней, просто ухаживай и ничему не удивляйся, даже если она поведет себя странным образом. Доктор сказал, что у нее могут быть видения и галлюцинации. Не стоит везти ее домой в таком состоянии, ведь ее отец очень болен.
– Я сделаю все, что в моих силах. Как вы приказали, я захватила из Карлайл-Хаус ее вещи.
– Отлично. Присмотри за Викторией, пока я завтракаю. Отдохнем здесь немного и отправимся дальше. Я вернусь через полчаса.
Кэтрин услышала, как негромко хлопнула дверь, и сразу же открыла глаза. Она увидела перед собой лицо Терезы, горничной из Карлайл-Хаус. Кэтрин хотела заговорить с ней, но подступившие слезы помешали ей сделать это.
Тереза заговорила сама, проворно переодевая Кэтрин:
– Бедняжка, Эдвард так беспокоится о вас. Но вы не волнуйтесь, мы не оставим вас одну, миледи.
Горничная сняла с Кэтрин платье и помогла ей сесть на кровати. Кэтрин чувствовала, как понемногу начинают возвращаться к ней силы. И все же она была еще очень слаба и потому, позволив Терезе надеть на себя ночную рубашку, снова откинулась на подушки.
– Пожалуйста… помоги… мне… – с трудом выдохнула Кэтрин.
– Конечно, миледи, – откликнулась Тереза. – Я сделаю все, что вы прикажете.
В эту минуту открылась дверь и послышался сердитый голос Эдварда:
– Я же запретил тебе разговаривать с ней, Тереза! Почему ты нарушила мой приказ? – Он влепил горничной крепкую пощечину. – А теперь убирайся и принеси наш завтрак.
Тереза всхлипнула и выбежала за дверь.
Эдвард подошел к кровати, взглянул на Кэтрин и улыбнулся.
– Дорогая моя, я читаю в твоих глазах сострадание. Не беспокойся о Терезе понапрасну. За свое непослушание она заслуживает гораздо большего наказания. Я терпеть не могу, когда мои приказы не выполняются быстро, точно и с радостью. – Он склонился над Кэтрин и погладил ее по щеке. – Ты очень нужна мне, дорогая, и никто теперь не встанет между нами – никто и никогда.
В руках Эдварда появился гребень, которым тот стал расчесывать волосы Кэтрин, приговаривая при этом:
– Они похожи на шелк, золотистый шелк. Я думаю, что прежде всего в Евангелине мне полюбились ее волосы. Они были у нее точно такими же. Когда-нибудь я все расскажу тебе, моя дорогая, все-все.
Кэтрин внимательно прислушивалась к бормотанию Эдварда, надеясь выхватить из потока его слов что-нибудь полезное для себя. Может быть, ей удастся выяснить его дальнейшие планы.
– Я с самого начала знал, что ты не Виктория, – продолжал Эдвард. – Хотя ты очень похожа на нее, но у Виктории никогда не было такого огненного темперамента, как у тебя, моя Золотая Кошечка. Мой брат настроил Викторию против меня, и они были заодно. Задумали лишить меня того, что должно принадлежать мне по праву.
Эдвард отложил гребень, приподнял Кэтрин, просунув руку за подушку, и сказал, гладя свою пленницу свободной рукой:
– Ты станешь для меня спасением. В прошлом я наделал немало ошибок, за которые мне пришлось расплачиваться своим одиночеством. Но я не допущу этого впредь.
И он поцеловал Кэтрин в лоб.
Вернулась Тереза и принесла поднос с завтраком. Эдвард приказал ей поставить поднос на стол и уйти. Затем сам налил чашку чая, добавил меда в горячую овсянку. Присел на край кровати и подвязал Кэтрин чистую салфетку.
– Я знаю, что ты еще очень слаба, – сказал он, поднося ко рту Кэтрин полную ложку, – но надеюсь, что ты поправишься к концу нашего путешествия. Это позволит нам передвигаться быстрее и поможет мне перехитрить Грейсона. Тебе не нужно ничего бояться. Я освободил тебя от необходимости участвовать в его фарсе. Теперь ты только моя, Золотая Кошечка.
Пока Эдвард кормил ее овсянкой, Кэтрин прислушивалась и присматривалась. Она заметила сумасшедший блеск в его глазах и задумалась. Она привыкла к честному, открытому бою, но понятия не имела, как вести себя с душевнобольным человеком.
Эдвард поднес к ее губам чашку с чаем, и Кэтрин яростно покачала головой. Он все понял, отхлебнул из чашки сам и сказал с улыбкой:
– Видишь, радость моя? Это просто чай, хороший чай.
Кэтрин вдруг почувствовала себя уставшей. Она молча откинулась на подушку и снова провалилась в сон.
Они ехали еще довольно долго, каждый день меняя гостиницы, отсыпаясь днем и передвигаясь ночью.
Эдвард не отходил от Кэтрин ни на шаг, почти никогда не оставляя ее один на один с Терезой. Он не уходил из комнаты даже тогда, когда Кэтрин нужно было переодеться. Тереза больше не заговаривала с Кэтрин и старалась даже не смотреть на нее.
«Когда же Эдвард спит?» – удивлялась Кэтрин. Когда бы она ни проснулась, она первым делом видела склонившееся над нею лицо своего тюремщика. Эдвард постоянно наблюдал за Кэтрин, а она, в свою очередь, все чаще прикидывалась спящей, чтобы он не догадался, что на нее не действуют больше наркотики, которые он ежедневно подмешивал ей в пищу.
Кэтрин всегда отличалась невосприимчивостью к распространенным наркотикам, таким, например, как алкоголь. Она могла в случае необходимости выпить огромное количество виски или эля, оставаясь при этом совершенно трезвой, в то время как ее собутыльники один за другим оказывались под столом. К счастью, оказалось, что подобная невосприимчивость распространялась у нее и на лауданум.
Они с Эдвардом и Терезой провели в пути целую неделю и наконец прибыли к месту назначения. Красивый белый дом стоял в окружении пышных кустарников и ярких цветочных клумб. Климат здесь казался заметно мягче и влажнее, чем в Четэме.
Кэтрин еще не знала, где они теперь, но, выйдя из кареты, она успела уловить знакомый горьковатый запах водорослей и поняла, что находится неподалеку от моря. Ей стало вдруг спокойнее от того, что где-то рядом, быть может, совсем близко – ее родная стихия.
Эдвард с великими предосторожностями отнес Кэтрин в спальню, расположенную в дальнем крыле дома, и не отпускал до тех пор, пока Тереза не зажгла все свечи, стоявшие в медных канделябрах. Затем он послал служанку за дровами для камина и лишь после этого уложил Кэтрин на большую высокую кровать.
– Это была комната моей матери, – пояснил Эдвард. – Много счастливых часов я провел здесь, когда был еще мальчишкой. Мама часто садилась вот в это кресло-качалку, а я забирался ей на колени, и она рассказывала мне разные занимательные истории.
Кэтрин незаметно оглядывала помещение. Комната оказалась просторной и светлой, уставленной деревянной, полированной под орех мебелью. Покрывало на постели было тонким, кружевным, и такая же кружевная накидка белела на обитом зеленым бархатом кресле-качалке, стоявшем перед не разожженным пока камином.
Неожиданно Кэтрин подумалось о том, что в доме царит удивительная чистота.
– Когда я решил привезти тебя сюда, то приказал приготовить дом к нашему приезду, – сказал Эдвард, словно прочитав мысли Кэтрин. – Все вымыто и вычищено, кладовые ломятся от запасов, дрова заготовлены, и даже вода в кухонном котле уже успела закипеть. Надеюсь, тебе понравится твой новый дом, дорогая.
Он поцеловал Кэтрин в щеку и вышел за дверь.
«Мой новый дом? – с тревогой подумала Кэтрин. – Нет, вряд ли мне здесь придется по вкусу. Единственное, что нужно сделать не откладывая, так это уточнить, где же я нахожусь».
Спустя минуту в комнате появилась Тереза и стала разводить огонь в камине. Потом, так и не сказав ни единого слова, она распаковала вещи Кэтрин и помогла ей переодеться на ночь. Тереза как раз заканчивала завязывать ленты ночной рубашки Кэтрин, когда в дверях показался Эдвард. Он поставил на стол принесенный с кухни поднос и немедленно отослал служанку прочь.
Кэтрин без зазрения совести позволила Эдварду поухаживать за собой, словно за ребенком. Когда тот расчесывал ей волосы, она вспомнила Энди и подумала о том, что, возможно, ей удастся и на сей раз приручить своего тюремщика.
Накормив Кэтрин отбивной и яблочным компотом, Эдвард поцеловал ее в лоб и оставил одну. Она собралась получше осмотреть комнату, но почувствовала действие лауданума и, вместо того чтобы сопротивляться ему, решила на этот раз хорошенько выспаться.
Следующее утро у Кэтрин началось с тошноты и головной боли.
– Простите меня, миледи, – воскликнула помогавшая ей Тереза в промежутке между приступами рвоты у Кэтрин. – Я знала, что вы постоянно получаете наркотики, а это вредно для здоровья. Сегодня утром я вылила из бутылочки почти весь лауданум и разбавила его остатки подкрашенной водой. Теперь он не подействует.
Кэтрин утерла рот ладонью и спросила, глядя в грустное лицо Терезы:
– Почему ты это сделала? Если Эдвард обнаружит, что лауданум разведен, он сурово накажет тебя.
– Пускай. Но я-то знаю, что способен сотворить с человеком лауданум. Видела своими глазами. Он может сделать человека рабом, а может и убить. Не хочу, чтобы то же самое случилось и с вами. Только не говорите ничего Эдварду.
– Ни слова не скажу, обещаю, – ответила Кэтрин. – Пусть это останется нашей с тобой тайной.
Неожиданно послышался голос Эдварда:
– О чем вы там болтаете? Тереза, я вижу, ты опять нарушила мой приказ?
Кэтрин проворно зажала рот Терезы ладонью и чуть слышно произнесла:
– Ах, Эдвард, помоги мне. Мне так плохо. Помоги.
Она еще не успела договорить, как Эдвард, войдя в комнату, подхватил Кэтрин на руки и отнес в постель. Тереза была послана за теплой водой и чистыми полотенцами, а затем за горячим крепким чаем. Эдвард намочил полотенце и стал обтирать им лицо Кэтрин.
– Дорогая, дорогая моя, что с тобой? – заботливо ворковал Эдвард. – Ты такая бледная. Тебе больно?
Кэтрин решила воспользоваться случаем.
– У меня боли в желудке, Эдвард. Точно такие же, как после той чашки горького чая, что я выпила в Четэме перед твоим приездом. Только на этот раз еще сильнее болит. Прошу тебя, Эдвард, помоги.
Она протянула дрожащую руку и прикоснулась кончиками пальцев к щеке Эдварда, после чего картинно уронила руку на постель, изображая крайнюю степень слабости.
Эдвард испуганно подхватил руку Кэтрин, поднес ее к губам и промолвил:
– Прости меня, котеночек. Я не хотел сделать тебе больно. Я давал тебе наркотик только для того, чтобы ты от меня не сбежала.
Кэтрин посмотрела на него полными слез глазами.
– Ты перестал надеяться на свое обаяние? Неужели ты полагаешь, что наркотик – это единственный способ удержать меня?
– Больше не дам тебе ни капли, клянусь, – энергично затряс он головой. – Нельзя подвергать опасности твою драгоценную жизнь, моя Золотая Кошечка!
Вернулась Тереза, принесла поднос и умело приготовила для Кэтрин чашку чая со сливками и сахаром. Затем протянула эту чашку Эдварду, сидевшему на краю постели, и вышла из спальни.
Тот сделал из чашки глоток, давая понять, что чай без наркотиков, и поднес ее к губам Кэтрин.
– Очень часто подобные боли излечиваются крепким чаем, – заметил он. – Выпей, а потом я накормлю тебя завтраком. Что ты выберешь – овсянку или вареные яйца? А может быть, рулет?
При мысли о еде желудок Кэтрин снова свело. Она с трудом сглотнула и простонала:
– Никакой еды. Только чаю.
– Как скажешь, котеночек, – улыбнулся Эдвард.
Она не смогла перебороть свое любопытство и спросила.
– Кто тебе сказал, что я – Кэт?
– Я назвал тебя так потому, что своими зелеными глазами и плавными движениями ты в самом деле напоминаешь кошку, – ответил Эдвард, удивленно поднимая бровь. – Выходит, я угадал и тебя действительно зовут Кэт? От какого это имени?
– Мое полное имя – Кэт… – она быстро одернула себя и закончила: – Кэтлин Мэри О'Хара. У нас в Дублине имя Кэтлин обычно дают мальчикам, поэтому я предпочитаю, чтобы меня называли коротко – Кэт.
– Так ты ирландка. Ну что ж, там много талантливых людей, я знаю. Я хочу, чтобы ты рассказала мне о себе, Кэт.
Кэтрин застенчиво улыбнулась.
– У меня болит горло, и мне трудно сейчас говорить. Может быть, лучше ты начнешь первым рассказывать о своей жизни?
– Но, Кэт, я не думаю, что…
– Прошу тебя, Эдвард. Если ты хочешь, чтобы мы стали друзьями, тебе нужно рассказать о себе. Ведь мы должны как можно лучше узнать друг друга.
Он начал говорить – сначала неохотно, но потом все легче и легче.
– Мой приемный отец, Натан Грэхем, постоянно колотил мою мать, да и мне самому от него частенько доставалось. Он говорил, сам бог велел мне терпеть, потому что я согрешил перед ним уже тем, что посмел появиться на свет. Когда мне было пять лет, отчим впервые замахнулся на меня кнутом. Мама схватила нож и бросилась мне на помощь, но он обезоружил ее, повалил на пол и принялся душить. Я вонзил нож отчиму в спину. Кровь хлынула потоком, и он свалился на пол. Я дрожал от страха, но мама открыла глаза, прижала меня к себе, и я успокоился. Я понял, что мама жива и что Натан никогда больше не посмеет ее обидеть.
Эдвард неожиданно вскочил и выбежал из спальни. Кэтрин услышала, как повернулся в замке ключ. Она бросилась к двери и стала стучать в нее кулаком, громко крича:
– Почему ты меня здесь запер?
– Боюсь, что теперь ты будешь бояться меня и попытаешься сбежать. И учти, что впредь я отчитываться перед тобой не намерен.
– Прошу тебя, Эдвард, не оставляй меня под замком. Я не сбегу, обещаю. И я совсем не боюсь тебя. – Кэтрин прижала ухо к замочной скважине, ожидая услышать ответ.
– Мне нужно немного побыть одному, – послышался наконец виноватый голос Эдварда.
Затем послышались его удаляющиеся шаги.
Кэтрин вздохнула и отошла от двери. Раздвинула тяжелые шторы и выглянула в окно. Сквозь паутину листьев, которые не облетели, несмотря на зиму, были видны развалины старинного замка, расположившегося на склоне далекого холма.
С внешней стороны окна оказались забраны железными решетками. От сознания того, что она оказалась в ловушке, у Кэтрин снова заныл желудок. Она решила прилечь.
Когда Кэтрин проснулась, день уже клонился к вечеру. Чувствуя себя немного лучше, она встала с постели и пошла умыться, чтобы быть готовой к новому визиту Эдварда.
Она надела бархатное золотистое платье, села в кресло-качалку и стала расчесывать гребнем волосы. В комнате горели всего две свечи, а от камина на Кэтрин накатывали волны приятного тепла.
Наконец в замке повернулся ключ, и она обернулась, чтобы увидеть входящего в комнату Эдварда.
– Ах, Эдвард, я рада, что ты вернулся. Мне было так одиноко, – проговорила Кэтрин, внимательно следя за тем, как он приближается к ее креслу. – С тобой все в порядке, Эдвард?
Он опустился перед ней на колено и провел кончиками пальцев по ее щеке.
– Со мной все в порядке. Знаешь, я никогда никому не рассказывал о том дне. Было так тяжело снова вспоминать все это… Я не хотел напугать тебя, Кэт. Прошу тебя, скажи, что ты меня не ненавидишь.
– У меня нет к тебе ненависти, Эдвард. Прости, что из-за меня тебе пришлось вспомнить о том страшном дне. Прости меня.
– Давай оба забудем обо всем, что сегодня было, – улыбнулся Эдвард. – На вечер я заказал праздничный обед. Ты проголодалась?
Кэтрин кивнула:
– Умираю от голода. Боюсь, что просто не доживу до обеда.
– Как ты посмотришь на то, чтобы мы с тобой обедали здесь, в этой комнате? Для меня это самое уютное место во всем доме. Если ты не против, я прикажу принести сюда стол и стулья, и мы будем обедать прямо у камина. А весь дом я обязательно покажу тебе, но только чуть позже. А теперь нужно принести немного дров, чтобы добавить в камин. Я не хочу, чтобы ты замерзла и простудилась.
Он вышел из спальни, и Кэтрин отметила, что на сей раз дверь осталась незапертой. Она заставила себя остаться в кресле, решив, что прежде, чем бежать, ей нужно, во-первых, выяснить план дома, а во-вторых, завоевать полное доверие Эдварда.
Обед оказался в самом деле праздничным, с обилием тонких блюд, и завершался яблочным пирогом со взбитыми сливками. За столом Эдвард много и красиво говорил, оказавшись остроумным и очаровательным собеседником. После обеда они играли в карты, еще немного поболтали. Уходя, Эдвард поцеловал Кэтрин руку, пожелал ей доброй ночи и запер за собой дверь. Кэтрин услышала щелчок замка, и лицо ее сделалось задумчивым.
Она поняла, что Эдвард подвержен приступам гнева, в которых он страшен и неудержим. О том, как это выглядит, она могла судить по обращению Эдварда с Терезой. Рано или поздно его натура проявится и в отношениях с Кэтрин, и это только вопрос времени.
На следующее утро тошнота возобновилась.
– О, миледи, вам опять плохо! – воскликнула Тереза. – Эдвард сказал, что никогда больше не станет давать вам наркотики.
Вытянувшись под одеялом, Кэтрин ответила слабым голосом:
– Вчера вечером он ничего мне не давал. Я едва смогла уснуть.
– Моя бабка была знахаркой и повитухой, – сказала Тереза, задумчиво покусывая верхнюю губу. – Я много лет помогала ей и кое-чему научилась. Если хотите, я могу составить лечебный настой по ее рецепту. Скажите, кроме болей в желудке и тошноты, вы еще что-нибудь испытываете?
– Пожалуй, нет, – ответила Кэтрин. – Только грудь стала почему-то больше и побаливает. Что бы это могло означать, Тереза?
– Прошу простить меня за нескромность, миледи, но постарайтесь вспомнить, когда у вас в последний раз было женское расстройство? – Тереза покраснела и отвела в сторону глаза. – Это, конечно, не мое дело, простите… Хотите, я принесу вам чаю с гренками?
Оставшись одна, Кэтрин попыталась вспомнить, когда же, в самом деле, у нее в последний раз были «женские» дни. Да, в начале декабря, когда она еще жила в загородном поместье родителей Гаррета.
«Три месяца тому назад, – подумала она, и ответ, который тут же пришел ей в голову, был простым и очевидным. – Ребенок? Да, у меня будет ребенок».
Она прикрыла глаза, вспоминая ночи любви с Майлсом. Именно в одну из них это и случилось.
Чувства, нахлынувшие на Кэтрин, были достаточно сложными. Конечно, она очень любила Майлса и хотела иметь ребенка от него. Но ведь ее мать и бабушка умерли при родах. Правда, сама Кэтрин была молода и здорова, но…
«Эрин говорила еще о том, что иногда ребенок рождается мертвым, – подумала она. – Какой ужас! Говорят, что так случается, если у женщины недостаточно широкие бедра. Но я же не знаю, какие именно они должны быть, чтобы все кончилось хорошо».
Кэтрин никогда раньше не задумывалась о своем будущем ребенке. С этой минуты она думала только о нем.
«У нас с тобой будет ребенок, Майлс, – мысленно обратилась она к возлюбленному. – Надеюсь, что мальчик. Все мужчины хотят, чтобы у них родился мальчик. Но разве девочка – это плохо? Спроси моего отца, если не веришь».
Кэтрин улыбнулась, потом внезапно вспомнила о том, где она находится, и испуганно огляделась по сторонам.
Пока что Эдвард ведет себя предельно учтиво и вежливо. Пока. До тех пор, пока не узнает, что Кэтрин – его родная племянница. Тогда он почувствует себя в очередной раз обделенным и обиженным, и тогда… Одному богу известно, что он тогда натворит, учитывая его ревность к Джеффри и ненависть к Майлсу. И не дай господь, поймет, что Кэтрин беременна от Майлса!
«Я не позволю ему догадаться, не дам ему причинить вреда моему малышу», – мысленно поклялась она, прикрыла глаза и тихонько заплакала.
В этот момент в спальню вернулась Тереза. Она посмотрела на плачущую Кэт, подошла и тихо протянула ей носовой платок.
– Не надо плакать, миледи. Ребенок – это большое счастье. Вскоре вы вернетесь домой и выйдете замуж за того красивого мужчину, с которым вы обручены.
– Ты не понимаешь, Тереза, – с отчаянием воскликнула Кэтрин. – Эдвард никогда не позволит мне вернуться к Майлсу.
– Как это не позволит? Он сказал, что продержит вас здесь только до того, как вы поправитесь. По его словам, вы надорвались на работе, леди Виктория. Ну а когда Эдвард узнает о том, что вы ждете ребенка, он, разумеется, тут же отвезет вас домой.
– Эдвард обманул тебя, Тереза. Я не Виктория, и он знает об этом. Я слышала, как он говорил тебе о том, что я сумасшедшая, но это не так. Сумасшедший – это он!
– Не может быть, – покачала головой Тереза. – Эдвард сказал, что подержит вас у себя, чтобы не огорчать вашего больного отца.
– Слушай меня внимательно, Тереза. Эдвард не знает главного. Я – Кэтрин Карлайл, родная сестра-двойник Виктории. Он думает, что я погибла во время пожара, который он устроил в нашем доме восемнадцать лет тому назад, желая расправиться со всей моей семьей. Кому-то удалось вынести меня из горящего дома. Отец, мать и сестра каким-то чудом спаслись от огня. Несколько месяцев тому назад моему отцу стало известно об этом преступлении Эдварда, и не только о нем. Мой дядя, например, приложил руку к похищению Виктории. Теперь ты понимаешь, какой это опасный человек – Эдвард Демьен?
Тереза разрыдалась и проговорила сквозь слезы:
– Эдвард любит меня. Он не стал бы меня так обманывать.
Она повернулась, чтобы убежать, но Кэтрин успела схватить горничную за руку, и Тереза вскрикнула от боли.
Кэтрин отвернула обшлаг рукава и увидела на руке Терезы синяки, царапины и красные полосы вокруг запястий, говорившие о том, что их связывали веревками.
– О, боже! Это работа Эдварда? Значит, так он тебя любит? Но любовь и жестокость – несовместимые вещи.
– Поначалу Эдвард был очарователен, – сказала Тереза, и подбородок ее вновь задрожал, – и я влюбилась в него до беспамятства. А потом он начал говорить, что если я люблю его, то должна делать то, что ему нравится. Еще он сказал, что получает настоящее наслаждение только тогда, когда причиняет кому-нибудь боль, и стал истязать меня. Но я все равно люблю его, миледи.
– Я знаю, что ты любишь Эдварда, – сказала Кэтрин, обнимая Терезу, – но поверь, у него не все в порядке с головой. Вот здесь, в этом самом доме, он жил, когда был мальчишкой. Его нещадно бил отчим и напугал Эдварда на всю жизнь. Что касается моего отца, то Эдвард винит его буквально во всем. Ведь Эдвард – незаконнорожденный, и потому ему никогда не стать герцогом Четэмом, как бы ему того ни хотелось.
– Я знаю, – кивнула Тереза, промокая глаза платком. – Эдвард рассказал мне. Он всегда приходит в ярость, когда говорит об этом. Мне становится так страшно. А на следующий день он снова может стать нежным и внимательным, и я тут же забываю все страхи и обиды. Стараюсь не обращать внимания даже на то, что он зовет меня в постели не моим именем.
– Как же он зовет тебя?
– Евангелиной. Эдвард объяснил мне, что она была первой женщиной, которую он полюбил, а потом она умерла. Вам что-нибудь известно об этой женщине?
– Да, – вздохнула Кэтрин. – Евангелина – это моя мать. Она умерла пять лет тому назад. Мы с сестрой очень на нее похожи. Из-за этого сходства Эдвард и похитил меня. Он знает, что я – не Виктория, но при этом я похожа на Евангелину, словно ее отражение в зеркале. Эдвард хочет, чтобы я заняла в его жизни место моей матери.
– Но если все так, как вы говорите, значит, Эдвард ваш дядя, а…
– А я – его племянница, – закончила Кэтрин. – Он не должен этого знать. Если обнаружится, что я – дочь Джеффри, Эдвард меня убьет, а ты, Тереза, станешь ненужной свидетельницей и следующей его жертвой. Поверь мне, Тереза, прошу тебя. Поверь и помоги мне выбраться отсюда.
Тереза осторожно выскользнула из объятий Кэтрин и присела рядом.
– Я верю вам, миледи. Только как и чем я могу помочь вам? Ведь я даже не знаю, где мы сейчас находимся.
– Это предоставь мне, – дружески похлопала ее по руке Кэтрин. – Договоримся так. Позволим Эдварду поверить в то, что ему удалось одурачить нас обеих. Только будь очень осторожна, Тереза. Эдвард – человек подозрительный. Кстати, чем он занят сегодня с утра?
– Уехал в деревню, а присматривать за всем оставил Кертиса, своего нового кучера. Этого громилу Эдвард нанял еще в Лондоне. Я стараюсь держаться от него подальше. – Тереза повела плечами и добавила: – Я его боюсь.
– Ну что же, тогда начнем, – Кэтрин села на кровати и спустила ноги на пол. – Насколько я знаю Эдварда, он не станет уезжать надолго. Помоги мне одеться, Тереза. Эдвард не должен догадаться, что меня сегодня опять тошнило. Это может зародить в нем ненужные подозрения. Вечером я попрошу приготовить мне ванну, и тогда у нас с тобой будет возможность снова поговорить.
К тому моменту, когда вернулся Эдвард, Кэтрин была уже одета и Тереза заканчивала трудиться над ее прической. Войдя в спальню, он бросил пронзительный взгляд на Терезу, и Кэтрин тут же затараторила:
– Эдвард! Очень рада, что ты вернулся. Тереза хорошая помощница, но мне с ней скучно – ведь она не говорит ни слова. Составь мне компанию, пока она заканчивает причесывать меня.
– Не надо закалывать волосы, – сказал Эдвард. – Пусть они лежат на плечах. Мне так больше нравится. Ты можешь идти, Тереза.
Та вышла, а Эдвард, взяв в руки гребень, подошел к Кэтрин и принялся сам расчесывать ее волосы.
– Я могу часами ласкать твои волосы, и это никогда мне не надоест, – сказал он. – Они у тебя солнечные – светлые и мягкие.
– Я долго их отращивала, но, когда они стали до самых бедер, я вдруг надумала сменить прическу, подрезать их и завить в локоны.
– Не подрезай их больше, Кэт, – попросил Эдвард, проводя пальцами по ее волосам. – Пусть отрастут.
– Мне бы хотелось иметь зеркало. Скажи, Эдвард, почему в этой комнате нет зеркал?
– Моя мать всегда боялась их, – пояснил Эдвард, кладя гребень и поворачивая Кэтрин лицом к себе. – Но если тебе нужно зеркало, моя дорогая, ты его сегодня же получишь. Я понимаю, для такой прелестной девушки, как ты, зеркало просто необходимо.
Кэтрин заметила в глазах Эдварда огонек страсти и поспешила переменить тему:
– Эдвард, за окном я видела развалины старинного замка. Тебе что-нибудь известно о нем? – Она поднялась и подошла к окну. – Наверняка с этим замком связана какая-нибудь легенда.
Эдвард подошел сзади, положил руки на плечи Кэтрин и стал рассказывать:
– Это развалины замка Корф, одного из тех, что принадлежали когда-то королю Этельреду по прозвищу Слабый. Когда ему было десять лет, любящая мать убила старшего сводного брата Этельреда, чтобы возвести на трон своего сына. Везет же некоторым с матерями! Вот моя собственная мать не сделала для меня ничего подобного.
Кэтрин уже не слушала его.
Только что Эдвард вскользь проговорился о возможном убийстве ее отца и сделал это так, словно речь шла о чем-то обыденном и само собой разумеющемся. Кэтрин стоило больших усилий не проявить своих чувств, скрыв их под маской безразличия.
Рассказ Эдварда прервался с приходом Терезы, которая принесла завтрак. За едой Кэтрин расспрашивала Эдварда о том, где он учился и чем увлекался с детства, всячески стараясь заставить его говорить о самом себе.
– Сегодня утром я ездил в деревню и купил там шахматы, – сказал Эдвард. – Ты играешь в шахматы, Кэт?
– Нет, – покачала головой Кэтрин. – Но всегда хотела научиться. Поучишь меня?
– С огромным удовольствием, моя дорогая, – улыбнулся Эдвард. – Начнем сегодня же.
Затем он потратил несколько часов на то, чтобы объяснить Кэтрин то, что она знала с детства, – значение фигур, их расстановку, ходы и правила игры. Кэтрин тем временем мысленно заставляла себя забыть все свои прежние навыки и не поддаваться желанию победить Эдварда за шахматной доской. Наконец он закончил свою лекцию, сложил шахматы и спросил, не хочет ли Кэтрин сразиться сразу после обеда.
– А может быть, лучше завтра с утра? – попросила Кэтрин. – Сегодня я хотела бы принять ванну. Это возможно?
– Разумеется, милая. Знаешь, я словно чувствовал, что ты сегодня захочешь принять ванну, и потому купил в деревне отличного мыла и розового масла. Надеюсь, тебе понравится.
– Заранее благодарю, – ответила Кэтрин, всматриваясь в красивое лицо Эдварда и доверчиво улыбаясь.
Вечером, к удивлению Кэтрин, Эдвард повел ее обедать в столовую. Она оказалась не так велика и роскошна, как столовая в Карлайл-Хаус, но была хорошо обставлена и по-своему элегантна. Стены были покрашены темной золотой краской, мебель же стояла старинная, из темного полированного дерева. Свечи, горевшие в канделябрах, ярко освещали стол, сервированный на двоих.
После того, как подали десерт, в столовой появился огромный человек с угрюмым небритым лицом. Он подошел к столу и не сводил глаз с Кэтрин.
– Все сделано так, как я приказал, Кертис? – спросил его Эдвард.
Кэтрин присмотрелась к кучеру Эдварда и поняла, почему Тереза так боялась его. Кертис был высоким, широкоплечим, со спутанными волосами, в которых поблескивала первая седина. Лицо его, изуродованное косым шрамом, казалось угрюмым и жестоким, а пронзительные глаза словно стремились прожечь Кэтрин насквозь.
– Точно так, милорд, – с поклоном ответил Кертис.
– Отлично. А теперь ступай. Когда ты мне понадобишься, я за тобой пришлю.
Кертис еще раз поклонился и вышел.
Эдвард отвел Кэтрин назад в ее спальню и сказал на прощанье:
– Надеюсь, тебе понравится то, что ты увидишь.
Он открыл дверь, и Кэтрин сразу же увидела огромное зеркало, стоящее в углу комнаты возле камина.
– Эдвард, это просто чудесно. Спасибо тебе.
Он потянулся, чтобы обнять ее, но Кэтрин ускользнула, подбежала к уже приготовленной ванне и потрогала рукой воду. Эдвард натянуто улыбнулся и сказал, отступая назад:
– Наслаждайся ванной, Кэт. Сейчас я пришлю к тебе Терезу.
Спустя несколько минут появилась Тереза, заперла дверь изнутри и заговорила шепотом:
– Не знаю, что у вас произошло в столовой, но Эдвард предупредил Кертиса, чтобы он держался подальше от вас, миледи. Сказал, что убьет его, если тот будет снова на вас пялиться.
Пока Тереза помогала ей раздеться, Кэтрин спросила о том, что ей известно о Кертисе.
– Не так уж много, миледи. Знаю только, что Кертис раньше был матросом. Потом что-то произошло, и с тех пор он стал кучером и охранником.
Кэтрин с наслаждением погрузилась в горячую душистую воду и вытянулась в ванне.
– Мне кажется, что я уже встречала прежде этого человека, не могу только припомнить, где и когда. Может быть, со временем мне удастся это вспомнить, а пока я постараюсь держаться от него подальше.
Тереза намылила голову Кэтрин, продолжая говорить заговорщицким шепотом. Она рассказала о том, что видела в кабинете Эдварда целый арсенал – пистолеты и ружья. Кэтрин попросила Терезу принести тайком в спальню пистолет, порох и пули. Кроме того, Терезе удалось выяснить, где находится деревня, в которую сегодня утром ездил Эдвард, – неподалеку, к западу от дома.
– Тереза, поищи для меня еще и рапиру, – попросила Кэтрин и, увидев недоумение на лице Терезы, пояснила: – Это такая железная штука вроде шпаги.
– Я знаю, что такое рапира. Просто не понимаю, зачем она вам. Леди не умеют фехтовать.
– Ты слышала когда-нибудь о Леди Кэт? Она фехтовала лучше любого мужчины.
– Разумеется, я о ней слышала, но ведь все это только легенды. Любому известно, что на самом деле никакой Леди Кэт не существует.
Кэтрин иронично приподняла бровь и посмотрела на Терезу. Та удивленно округлила глаза, и Кэтрин утвердительно кивнула.
– Нет… Не может быть… Вы – та самая знаменитая ирландская пиратка? – Тереза была потрясена.
Кэтрин улыбнулась и заговорила с ирландским акцентом:
– Не думаешь ли ты, милая, что я стану дурачить тебя? У меня нет такой привычки. Приведи ко мне любого, и я покажу тебе, как нужно ставить мужчин на колени.
Тереза негромко ахнула и бессвязно пробормотала:
– О, боже, так это вы!.. Прошу вас, простите меня, миле… То есть Леди Кэт… Мне и в голову не могло прийти…
– Только не надо меня бояться, – успокоила ее Кэтрин. – Я рассказала тебе об этом только для того, чтобы ты поняла, я сумею постоять за нас обеих. Так ты поможешь мне?
– Конечно, я сделаю все, как вы скажете, Леди Кэт.
– Для начала навсегда забудь о том, что я Леди Кэт, и никогда не называй меня этим именем. Когда-нибудь я расскажу тебе обо всем, что мне довелось пережить в этой жизни. Но пока наша главная забота – это Эдвард. Помни, одна ошибка, одно неверное слово, и мы с тобой никогда не сможем выбраться из западни.
Тереза поспешно кивнула.
– А теперь возьми кувшин свежей воды и помоги мне прополоскать волосы, а потом я обсушу их возле камина. Иначе, боюсь, Эдвард начнет терять терпение.
Наконец Кэтрин уселась на скамеечку возле огня и отпустила Терезу. Вскоре появился Эдвард, присел рядом и провел пальцами по еще влажным волосам Кэтрин.
– Надеюсь, ты получила удовольствие от ванны.
– Да, спасибо, Эдвард. Горячая ванна помогает расслабиться. Наверное, сегодня я буду крепко спать.
Эдвард взял в ладони ее лицо, повернул к себе и поцеловал в щеку, следя за Кэтрин немигающим взглядом.
– В таком случае, я распоряжусь, чтобы ванну для тебя готовили каждый вечер, дорогая.
Он снова склонился к лицу Кэтрин, но в этот момент в дверь постучали и послышался голос Кертиса, спрашивающего разрешения войти.
Пользуясь приходом кучера, Кэтрин отошла подальше от Эдварда, встала у зеркала и, делая вид, что возится с поясом халата, принялась рассматривать в нем отражение двух мужчин.
Кертис стал наливать в ведра воду из ванны и выносить из комнаты. Когда он ушел, осушив ванну до дна, Эдвард закрыл за ним дверь и сказал:
– Сегодня я намерен запереть тебя. Не сердись, просто я не доверяю этому человеку. Доброй ночи, моя дорогая.
Кэтрин услышала звук запирающегося замка и почувствовала странное облегчение. Скинув халат, она быстро забралась в постель.
Сон пришел к ней не сразу. Перед тем, как уснуть, Кэтрин долго думала о странном кучере и о том недобром огоньке разгорающейся страсти, который она заметила сегодня во взгляде Эдварда.
Да, похоть скоро возьмет над ним верх, и трудно даже представить, во что это все может вылиться.
«Ну что ж, утро вечера мудренее», – решила Кэтрин и повернулась на бок.
На следующее утро она долго стояла у окна. Долгожданное решение так и не осенило ее во сне, но зато случилось нечто не менее важное.
Она видела Викторию.
Кэтрин удалось запомнить лишь маленький отрывок сна, но и этого было достаточно для того, чтобы в ее сердце затеплилась надежда. Виктория была жива и возвращалась домой, в Четэм.
«Если Виктория уцелела, несмотря на все попытки Эдварда уничтожить ее, то и со мной все будет в порядке», – сказала Кэтрин самой себе.
Нужно лишь набраться терпения.
Читать онлайн любовный роман - Леди-судьба - Грейс СьюзенРазделы:ПрологГлава 1Глава 2Глава 3Глава 4Глава 5Глава 6Глава 7Глава 8Глава 9Глава 10Глава 11Глава 12Глава 13Глава 14Глава 15Глава 16Глава 17Глава 18Глава 19Глава 20Глава 21Глава 22Глава 23Глава 24Глава 25Глава 26Глава 27Глава 28Глава 29Глава 30Глава 31Глава 32
Партнеры
|
Разделы библиотеки Разделы романа ПрологГлава 1Глава 2Глава 3Глава 4Глава 5Глава 6Глава 7Глава 8Глава 9Глава 10Глава 11Глава 12Глава 13Глава 14Глава 15Глава 16Глава 17Глава 18Глава 19Глава 20Глава 21Глава 22Глава 23Глава 24Глава 25Глава 26Глава 27Глава 28Глава 29Глава 30Глава 31Глава 32
загрузка...
|