На следующее утро Себастьян сидел в библиотеке вместе с Феликсом Данбертоном из Главного уголовного суда и слушал подробный рассказ о том, как его племянника нашли убитым сегодня утром. Феликс, низенький, толстенький человек с взъерошенными темными волосами, был похож на небольшого медведя Данбертон говорил медленно, но обстоятельно. Когда же он окончил свой подробный рассказ Себастьян уже прекрасно представлял себе Рэдберна, лежащего на полу в кабинете Гаэтана.

– Вы говорите, что в него стреляли два раза.

– Да, милорд, – Данбертон открыл маленькую коричневую записную книжку. – Один раз в грудь, а второй раз между глаз. Я думаю, что второй выстрел как раз и прикончил его. Первая пуля попала в легкое, а человек может выжить, если попали в легкое. Рядом с ним мы не нашли пистолета. Несомненно, его взял тот, кто стрелял в вашего племянника два раза. – А у вас есть какая-нибудь идея насчет того, кто хотел видеть вашего племянника мертвым?

За прошедшие несколько дней Себастьян не раз думал о том, чтобы убить Рэдберна. А поскольку он все-таки не расправился с ним, то маркиз подумал, что племянника мог убить один из его врагов.

– Боюсь, что ответа у меня нет. Я не знаком с приятелями Рэдберна, – признался он.

Феликс слегка постучал записной книжкой о подбородок.

– Сейчас молодые люди занимаются всякими безобразиями, – сказал он. – Опиум, карты и еще черт знает что. Трудно сказать, из-за чего ваш племянник поссорился со своим убийцей. Мне удалось узнать, что заведение, которое он основал, когда-то было игорным залом.

Себастьян посчитал, что больше этому человеку рассказывать не следует. Лучше, чтобы его участие в уничтожении заведения Гаэтана осталось неизвестным.

– Мне хотелось бы, чтобы вы дали мне полученную вами записку с указанием места, где находится тело Рэдберна, – попросил маркиз Данбертона.

– Да, она здесь, у меня, – Феликс порылся в кармане своего помятого коричневого сюртука и через мгновение достал кусок бумаги, на котором было что-то написано. – Поддельная записка. Если вы думаете, что опознаете почерк, то это вам вряд ли удастся. Слова напечатаны.

Ночью кто-то оставил похожую записку под дверью дома Эндовера. Бумага и почерк были одинаковыми. Но содержание записок различалось. Записка, вместо того чтобы предоставить Главному уголовному суду информацию о том, где находится тело Бернарда Рэдберна, говорила о судьбе Шарлотты Ашервуд. Бумага была подписана буквой Г. Хотя на ней не было настоящей подписи, никто не сомневался, что обе записки написаны одной и той же рукой. Рэдберна убил Гаэтан.

Данбертон ушел, а Себастьян отправился в гостиную, где были Эмма и его мать.

– Случилось нечто ужасное? – Жаклин прижала руки к груди.

– Бернарда нашли убитым сегодня утром, – Себастьян обнял мать за худые плечи.

Жаклин подняла глаза к небу, шепча молитву. Потом она обратила взор к Себастьяну. Маркиз заметил, что в глазах ее стояли слезы.

– Я могу лишь пожалеть мою дочь. Ибо сын, которого она родила, не стоит ее страданий. Я должна быть с ней, – сказала Жаклин.

– Вы хотите, чтобы мы поехали с вами в Гемпшир? – спросил Себастьян, сжав ее руку.

– Нет, здесь и так много дел. Я оставляю их на тебе, – маркиза взяла Эмму за руку. – Мне жаль, что мой внук причинил вам и вашей семье столько страданий. Я могу лишь молиться о том, чтобы нашли вашу кузину.

– Если кто и найдет ее, так это Себастьян, – печаль была видна в глазах Эммы, хотя сама она улыбалась.

– Верь, дитя мое, – Жаклин поцеловала ее в щеку, повернулась и вышла из гостиной быстрым шагом.

Когда молодые супруги наконец остались одни, Эмма достала из кармана сложенную бумажку. Себастьян не стал читать ее: он и так знал, что это та записка, которую он и Данбертон получили сегодня утром от Гаэтана.

– Как мы теперь найдем Шарлотту? Ведь Рэдберна больше нет, – спросила Эмма.

– Гаэтан написал имя того человека, который заплатил Рэдберну за ее похищение.

– Он продал мою кузину шотландцу по фамилии Мак-Леод, – Эмма слегка облизнула губы и стала пристально разглядывать записку, которую она сжимала в руке. – Мы даже не знаем его имени. Я не могу себе представить, как теперь искать его.

– Я буду искать его, пока наконец не найду. Я буду выслеживать каждого Мак-Леода, который окажется в Лондоне.

– Ты думаешь, что мы сможем найти ее? – Эмма посмотрела на мужа.

– Точно сказать не могу. Только знаю, что буду делать все возможное, чтобы найти Шарлотту, – Себастьян обнял жену. – Этот Мак-Леод должен быть как-то связан с Рэдберном. Кто-то должен знать его.

– А что с Гаэтаном? – Эмма посмотрела на мужа. – Ты думаешь, что он знает больше, чем сказал нам в этой записке?

– У меня подозрение, что он сказал нам все, что знал, – Себастьян взял записку из дрожащих рук возлюбленной и прочел ее снова.

– Я все думаю о том, что Вулгров сказал мне. Он намекал на то, что я знаю Гаэтана, что близко знаком с ним.

– Ты близко знаком с ним?

– Да, но я все еще не могу представить, кто это может быть.

Этот вопрос и записка не давали Себастьяну покоя весь день. Он ездил в госпиталь, чтобы опознать тело.

Тот факт, что это действительно был его племянник, не улучшил настроение маркиза. Он смотрел на искаженное лицо племянника и снова размышлял об одном и том же: кто этот Гаэтан? Кто мог скрываться под этим именем? Почему Рэдберн втянулся в это дело с притоном? Каким образом Гаэтан был связан с его племянником? «Я сожалею о том, что принимал участие в содержании этого притона. Я должен был закрыть его год назад, когда узнал о существовании этого заведения». Что заставило какого-то человека назвать себя Гаэтаном? Ответы беспокоили маркиза больше, чем вопросы.

Себастьян вернулся из госпиталя и сел в библиотеке писать родственникам письма о смерти Рэдберна. По словам представителей Главного уголовного суда, Бернард погиб в результате ссоры со своим знакомым, имя которого не было известно сыщикам. Завтра об этом напечатают в газетах. Себастьян считал ненужным сообщать об истинной причине гибели своего племянника. Вскоре после того как маркиз вернулся из госпиталя, к нему в библиотеку зашла тетя Дора.

– Я только что получила записку от Жаклин, – Дора упала в кожаное кресло, будто ноги ее уже не держали. Она была бледна, ее щеки запали, а под глазами виднелись черные круги. Похоже, она не спала, всю ночь. – Я ходила за покупками с Арабеллой, – сказала тетя. – Я едва верю своим глазам. Я пришла слишком поздно: Жаклин теперь не утешить.

– Мама встретила эту новость достаточно спокойно. Ее больше беспокоит Эвелин.

– Да, бедная Эвелин. Она совсем опустошена. Я могу лишь представить, что она будет чувствовать, когда узнает о гибели сына.

Себастьян поднялся из-за стока. Он открыл домашний бар, взял оттуда бутылку бренди и налил его в два стакана. Маркиз подал один стакан тете, затем сел на ручку кресла напротив нее.

– Для Рэдберна этот путь был знаком, не так ли? – спросил он тетушку. – Тем же порокам предавался и ваш муж Роденхерст.

– Да. Может, я покажусь циничной, но его смерть стала благом для семьи. Каждый день я благодарю Бога, что мои сыновья не последовали по пути их отца.

– Насколько я помню, Бернард был очень дружен с Роденхерстом.

– Боюсь, что это так. – Дора пригубила бренди. – Оно великолепно.

– Я купил бочонок этого бренди, когда был в маленькой гостинице с названием «Зеленая черепаха», – маркиз отпил немножко из своего стакана, чтобы было легче говорить. – Я сидел здесь и писал письма тем из моих родственников, кто не знает о гибели Бернарда. Если бы не тот факт, что Шарлотту теперь будет невозможно найти, то я бы честно признался, что тот, кто его убил, сделал нам огромную услугу. Мне теперь не придется решать, что делать с племянником.

– Да, похищение бедной девушки – это позор. Но мне все еще интересно, стал бы Бернард помогать нам возвращать мисс Ашервуд. Я знаю, что он продал ее кому-то, как продал тебя Холлингтону, – Дора наклонилась к камину и протянула бледную руку к горящим углям, будто бы она мерзла. – Рэдберн заслужил такую смерть. В этом кабинете он истязал несчастных девушек.

Эти слова поразили маркиза своей откровенностью. Себастьяну показалось, что огромный камень сдавил его грудь.

– Тетя Дора, откуда вам известно, где нашли тело Рэдберна? – удивленно спросил он.

– Что ты имеешь в виду? Откуда мне это известно? – Дора вздрогнула, будто племянник неожиданно напугал ее. – Твоя мама сказала мне об этом в записке.

О, если бы Эндовер мог ей верить! Но фрагменты этой загадки складывались в отвратительную картину.

– Она не могла вам сказать, поскольку не знала об этом. Я просто сказал маме, что Бернарда убили. Она не требовала рассказать обо всем подробно. Да я и не видел смысла в том, чтобы нагружать ее ум подробностями этого происшествия, – произнес Себастьян.

– Ошибаешься, – Дора смотрела на племянника, выпучив глаза и раскрыв рот.

– О, если бы я был там! Но я там не был, – Себастьян сжал стакан. – Под именем Гаэтана скрывался Роденхерст, или я не прав?

Дора раскрыла рот, а потом закрыла. Она отвела взгляд в сторону, теперь ее внимание было посвящено угольям, горевшим в камине.

– Странно, – сказала она. – Я все время думаю о том, что же я должна была сделать, если бы ты узнал правду обо мне. Но я не ожидала, что это принесет мне такое облегчение. Будто камень с души сняли.

Себастьян попробовал мысленно поставить себя на место тети.

– Почему вы продолжали заниматься этим делом под именем Гаэтана? – спросил маркиз. – Вы же знали, что это за место.

– Да, знала, – Дора закрыла глаза. – Я хотела покончить с притоном. Но Роденхерст разорил нас. А мне надо было думать об Арабелле. Мы могли бы остаться без гроша.

– Вы могли обратиться ко мне.

– Да, – отблески огня дрожали в слезах, текших из глаз тети Доры. – Я хотела поступить именно так. Но тут вмешался Бернард и стал уверять меня, что не надо марать руки в этой грязи. Он продолжит заниматься этим заведением, как занимался раньше. Там крутились огромные деньги. И я так боялась того, что могло бы случиться, если бы выяснилось, чем занимался мой непутевый муж. Страшно представить, что Бернард мог бы сделать со мной, если бы я его выдала. Ведь я выбрала самый легкий путь вместо правильного.

– Самый легкий путь, – Себастьян потер лоб, пытаясь найти правильное решение. – Вы застрелили Рэдберна.

– Да, он же собирался убить тебя. Я не могла позволить ему нести беды другим людям. Так было лучше всего, – Дора снова села в кресло и улыбнулась маркизу. – Бедный мальчик, тебе придется разбираться со мной.

– Что же мне делать, тетя Дора? – Себастьян смотрел ей прямо в глаза. Он знал эту женщину всю жизнь. Она и мухи не обидела, пока не втянулась в этот ужасный бизнес.

– Страшный вопрос, – тетя смотрела на маркиза. Она выглядела беззащитной, словно юная девушка на первом балу. – Я хотела бы забыть все, что я знала о притоне Гаэтана. Но тебе бы не хотелось, чтобы я осталась безнаказанной.

– Я не верю в то, что вы избежите наказания, – Себастьян нагнулся вперед и взял тетю Дору за руку. – Вы всю жизнь говорили мне о том, как важно быть порядочным. А теперь вы будете помнить всю оставшуюся жизнь, как позволили Гаэтану продолжать заниматься этим. Если бы вы остановили Рэдберна, как только узнали о том, чем он занимается, то Шарлотта Ашервуд и многие другие девушки были бы сейчас живыми и невредимыми. Они вернулись бы домой, в свои семьи.

– Я знаю, – Дора опустила глаза. – Я делала все возможное, чтобы узнать, где Бернард держит мисс Ашервуд. Но он не знал или не хотел говорить мне. Тетя посмотрела на племянника. – Я не имею никакого отношения к ее похищению, – сказала она Себастьяну. – Ты мне веришь?

– Да, я верю вам.

– Что теперь? – Дора улыбалась, но в ее глазах был страх, который гнездился в ее душе. – Что ты сделаешь со мной?

– Я ничего не хочу делать с вами, ваше участие в этом деле закончено.

Эмма сидела в Голубом кабинете в доме Эндовера и слушала рассказ мужа. И хотя она понимала, о чем говорил Себастьян, ему пришлось развеивать сомнения жены по поводу участия тети Доры в деле о заведении Гаэтана.

– Твоя тетя Дора и есть Гаэтан? – переспросила Эмма.

– Изначально под именем Гаэтана скрывался ее покойный муж. Он и Рэдберн начали это дело, – Себастьян прошелся по комнате и затем сел на скамеечку возле ног жены.

– И ты не будешь ничего делать? – Эмма пристально посмотрела на него.

– Я считаю, что она понесла достаточно суровое наказание, так как знала, что ее молчание позволяло Рэдберну продолжать заниматься этим грязным делом, – Себастьян взял ее за руку. – Моя тетя не имеет никакого отношения к похищению Шарлотты.

– Она могла узнать о том, что случилось с моей кузиной?

– Дора спрашивала об этом у моего племянника несколько раз. И всякий раз он отвечал ей, что не знает, что случилось с Шарлоттой после того, как он отдал ее Мак-Леоду. Я надеялся, что ты поймешь, почему я не стал ее наказывать.

Эмма смотрела на руку Эндовера, которой он держал ее руку. Молодая миссис Эндовер хотела отомстить Доре за участие в этой трагедии, но в то же время понимала, почему ее муж проявил милосердие к тете.

– Я думаю, что ты прав, – сказала Эмма. – Она и так понесла наказание за участие в этом преступлении. Важно понять, что заставляет людей совершать ужасные ошибки, – молодая маркиза подумала о своих грехах. – Я думаю, что каждый из нас непреднамеренно причинил кому-то вред. И это не значит, что оступившийся человек – мерзавец.

– Эмма, тетя Дора – хороший человек.

– А ты, Себастьян Сен-Клер, тоже замечательный. Способность прощать и проявлять милосердие – отличные нравственные качества, – произнесла она.

– Милая, с тобой что-то не так? – спросил Себастьян, крепко обнимая свою любимую.

Эмма закрыла глаза и попыталась набраться смелости, чтобы сказать ему правду. Она ускользала от нее, пугала тем, что может произойти, когда маркиз узнает о содеянном.

– Нет, милый. Со мной все хорошо, пока ты меня любишь.