Месть женщины среднего возраста - Бушан Элизабет Глава 7Читать онлайн любовный романВ женской библиотеке Мир Женщины кроме возможности читать онлайн также можно скачать любовный роман - Месть женщины среднего возраста - Бушан Элизабет бесплатно. | ||||||||
| ||||||||
|
Месть женщины среднего возраста - Бушан Элизабет - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net Месть женщины среднего возраста - Бушан Элизабет - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net Бушан ЭлизабетМесть женщины среднего возраста
Глава 7Ранним воскресным утром я нехотя очнулась ото сна – меня разбудил звук шагов в прихожей и по лестнице.
В первую минуту я подумала, что это Натан несет мне завтрак – как всегда по воскресеньям. «Это наше время», – говорил он, когда дети уже выросли и могли сами готовить себе завтрак, а потом повзрослели настолько, что завтрак стал смутным воспоминанием. «Время только для нас двоих». Иногда он не ждал, пока я доем, и убирал поднос. «Наше время». В последнее время, стесняясь того, как выгляжу по утрам, я пряталась под простыни, но он отыскивал меня там.
Воздух в спальне был кислым и пропитался отчаянием, как и я сама. Я лежала неподвижно, не проявляя ни любопытства, ни даже страха. Если в дом вломится безумный маньяк с топором, который приходил к Поппи в кошмарах, моя смерть от его руки будет легкой. Не более чем тихий вздох согласия и мольба довершить дело побыстрее.
– Мама? – В дверном проеме показалась голова Сэма.
Меня пронзила мимолетная радость, и я выпрямилась на кровати.
– Сэм… ты пришел.
– Конечно. – Сын вошел в комнату, наклонился и поцеловал меня. – Я не мог оставить тебя одну. Вчера вечером позвонил отец и сообщил о своем экстраординарном решении. Я даже не знал, что мне сделать. Разве что какую-нибудь глупость, например принести тебе цветы. – Он виновато взглянул на меня. – Я и не догадывался ни о чем.
– Добро пожаловать в наш клуб.
Он потянулся ко мне и взял мою руку. Я прижалась к нему.
– Ты, наверное, проснулся ни свет ни заря, чтобы добраться сюда, – сказала я.
Сэм наверняка завел будильник в холостяцкой спальне своей элегантной городской квартиры, выскользнул из кровати, где лежала спящая Элис, тихонько оделся, чтобы не потревожить ее. Может, он даже не сказал ей, куда направляется. А может, Элис рядом с ним и не было.
Сэм никогда не умел справляться с накалом эмоций и неуклюже погладил меня по ноге.
– Ты ужасно выглядишь. Когда ты в последний раз ела?
– Не знаю. Наверное, вчера, но я совершила набег на папино виски… Ладно, понимаю, это плохо, но это не войдет в привычку. И мне необходимо было выпить.
Сын вздохнул:
– Пойду-ка я лучше приготовлю тебе завтрак. – Петрушка протолкнулась в спальню, открыв дверь головой. Сэм поднял ее и посадил мне на руки. – Вот, возьми свою бесполезную кошку. – Прежде чем усесться рядом, она смерила меня настороженным взглядом своих зеленых глаз, словно усомнившись, можно ли мне доверять.
Он зашагал по комнате, раздвинул шторы, сложил мою одежду на стул – я разбросала ее по иолу, что было для меня нехарактерно. Черт с ними, подумала я, сражаясь с джинсами и свитером, которые никак не слезали с меня вчера вечером. Может, у одежды тоже есть точка зрения и она протестует против моей судьбы?
Задумываться о вчерашнем вечере не стоило, и я зарылась лицом в теплую шерстку Петрушки и попыталась утихомирить разбушевавшийся желудок.
– Сэм, я кофе не буду.
– Ты и так пьешь слишком много кофе. – Он вышел и закрыл дверь.
Петрушка взбунтовалась, и я ее выпустила.
Вернулся Сэм с подносом чая и тостов. Чай пролился на блюдце, а тост был намазан невероятно тонким слоем масла, но сердце мое все равно растаяло.
– Съешь сейчас же, – скомандовал сын.
Тост растаял во рту. Я мимоходом вспомнила прошлые завтраки, которые я делила с Натаном: толстые, белые куски булки, ломти масла и слой горьковатого джема. Мне уже казалось, будто все это было давным-давно, в другой жизни.
– Когда ты говорил с папой, с ним все было в порядке? – спросила я.
Брови Сэма сошлись на переносице.
– Вроде да. – Он пытался оградить меня от всего, что могло бы причинить дополнительные несчастья. И в то же время не хотел слышать жестоких гневных слов в адрес отца.
Я закрыла глаза и попыталась вызвать в себе лояльное отношение к Натану: еще вчера это выходило так легко, почти автоматически. Мне не хотелось, чтобы Сэм выгораживал Натана. Я с жадностью стремилась заполучить верность и любовь детей до последней капли. Перед глазами поплыли цветные круги, дыхание стало прерывистым, и в ушах зазвенело.
– Мам, – произнес Сэм, – не смотри так. Я взяла себя в руки.
– Сэм, м-можно еще чаю?
Одевшись, я спустилась и прошла на кухню. Сэм листал «Санди таймс», краем глаза присматривая за беконом, который поджаривался на гриле. Ему нравились горячие завтраки. Как и Натану. Только не по воскресеньям, конечно. Ощущая легкое головокружение, я облокотилась о косяк и несколько секунд наблюдала за сыном. Поворот головы, движение мускула – вылитый отец.
Почувствовав мой взгляд, он обернулся.
– Я не успел позавтракать. – Сэм выдвинул стул из-под стола ногой. – Иди, садись.
Я села и стала смотреть, как он уничтожает бекон и тост.
– Я только хотел сказать, что не знаю, что творит папа, но прошу, не думай о нем слишком плохо.
В этом был весь Сэм. С младенчества он был светлым, скромным человечком с врожденным чувством природной справедливости. Даже когда новорожденная Поппи столь активно вторглась на его территорию, Сэм продолжал жить своей маленькой жизнью и тихо смирился с тем, что больше не является центром внимания.
– Я не знаю, что и думать, Сэм. Точнее, у меня слишком много мыслей, и я никак не могу их охватить. Но прежде всего я чувствую себя позорной дурой. Даже идиоткой.
– Ты и в самом деле не догадывалась?
Я покачала головой.
– Твой отец сказал, что ему нужна свобода, причем говорил об этом так, будто потом уже будет слишком поздно. Конечно, вполне естественно испытывать такие эмоции, но… – Мой голос сорвался.
Сэм нахмурился, и я осознала, что амбиции Натана не имели для него никакого смысла, были выше его понимания. Я закусила губу.
– Мне придется постараться, чтобы его простить.
– Значит, ты думаешь, что отец еще вернется? – Я пожала плечами, и Сэм прямо спросил: – Хочешь, я с ним поговорю?
– Нет.
Сэм отодвинул тарелку.
– Тебе придется разобраться с Минти.
– Я уже думала об этом.
Сын мрачно улыбнулся:
– Не хотел бы я оказаться на ее месте. – Он встал и обнял меня за плечи. – Я почти уверен: папа поймет, что совершил ошибку.
Поддержка Сэма напомнила мне, что среди всей этой неразберихи есть важные и неизменные вещи, за которые я могу ухватиться. Мне повезло: в некоторых семьях нет такой сплоченности общими воспоминаниями.
– Давай мне Поппи. – Натан удержал равновесие на дорожке, ведущей по обрыву к пляжу. Он протянул мне корзинку для пикника и подхватил Поппи на руки. Дочка взвизгнула от восторга и прижалась к нему. – Не дергайся, зайка. – Отец чмокнул ее в шею и начал осторожно спускаться.
Спуск был непростой. Я склонилась к Сэму: «Не отставай от папы». Схватив лопатку и ведерко, он засеменил вслед за Натаном, осторожно ставя одну сандалию впереди другой, обходя расшатавшиеся камни и выбоины. Я набросила коврик на плечи на манер пледа (как солдат, идущий на войну, сказал Сэм) и завершила шествие, позвякивая термосами в корзинке для пикника.
– Я самая первая! – крикнула Поппи. Стояла сухая, жаркая погода, и тропинка местами осыпалась. Вдоль обрыва с обеих сторон виднелись пучки армерии и дикого майорана; высоко над головой перекликались стрижи. Мы спускались по краю до каменистого выступа пляжа. В последний момент тропинка исчезла, и пришлось прыгать.
– Спускайся. – Натан опустил Поппи на землю, и она, словно эльф в желтых шортах, побежала по камешкам к блестевшему на летнем солнце морю. Сэм спрыгнул и поднял глаза на меня: удостовериться, что я видела его геройство.
– Рози? – Натан обернулся. Я собиралась было тоже спрыгнуть, но он поймал меня и закружил. За то короткое прикосновение я услышала ровное биение его сердца. Мое же сердце металось от усталости. – Легкая, как перышко, – соврал Натан.
От жары скалы вибрировали, было слишком душно, и мы сели у камня, окруженного прохладными, защищающими от тепла морскими водорослями. Натан расстелил коврик, и я прижала его камнями. Худенькие белые ножки и ручки Поппи извивались, как лапки насекомого, когда я стягивала с нее майку и шорты. Она вырвалась и, совсем голая, принялась скакать вокруг, пытаясь попасть ногой в купальник. Я поймала хихикающую дочь и засыпала ее поцелуями. У соседней скалы Сэм устроил полевой лагерь для своих вещей и подошел к нам, попросить, чтобы его пожитки не трогали. Я заверила мальчика, что они будут в неприкосновенности.
С нашего места открывался вид на бесконечное водное пространство; за утесами спряталась россыпь бунгало и домиков, нависшая над дикой пустотой. Кроме нас на пляже никого не было. От солнца слезились глаза, кокосовый запах солнцезащитного лосьона на коже испарился под дуновением соленого ветра.
Дети побежали было к морю, но обожгли стопы о горячие камни; скачками они добрались до кромки воды и завизжали, когда волны плеснули им на ноги. Натан сел на коврик и снял рубашку.
– Дети уже большие, правда?
Детям было шесть и четыре, так что он немного преувеличивал.
– Им еще долго расти, – сказала я.
Натан всегда обгорал, если я не предпринимала мер. Он был не из тех, кто чувствует себя комфортно в жарком климате. Я открыла бутылочку с лосьоном, вылила лужицу на ладонь и стала втирать ему в спину.
– Еще, – потребовал муж, – вот здесь. – Мои пальцы массировали участок вокруг шеи – зажатый, болезненный от напряжения.
Вскоре Натан встал и присоединился к детям. Я достала книгу, легла на живот и стала читать. Время от времени я поднимала голову и смотрела, как моя семья пытается перехитрить море. Читать надоело, и я уронила голову на руки. Я слышала гул моря, тихое шипение песка, гонимого ветром, и щелканье камней. Я подумала, что если буду лежать достаточно неподвижно и тихо, то смогу слиться с миром стихий: солнцем, водой и широким открытым горизонтом.
Прибежал Сэм, неся пригоршню ракушек: показать мне, прежде чем отнести в свой лагерь.
– Там Поппи их не найдет, – сказал он. Я села и обняла сына за плечи, которые казались хрупкими, как у младенца.
– Поппи достается не все, что она хочет, – заверила я его.
Сэм с вызовом взглянул на меня.
– Нет, все.
Должно быть, я слишком сильно сжала его руку, и он поморщился.
– Нет, не все, – успокоила его. – Вот увидишь.
Он высвободился.
– Сэм, может, поможешь мне организовать пикник?
Он выложил на коврик четыре пластиковых тарелки разного цвета и раздал каждому по отдельному свертку с сэндвичами, которые я приготовила и пометила: на свертке Сэма нарисовала улыбающуюся рожицу, на свертке Поппи – большого плюшевого медвежонка, на свертке Натана – солнечные очки. На своем я написала: «Сон». Потом Сэм достал одинаковые пластиковые чашки, тщательно подбирая цвета под цвет тарелок.
Мы ели сэндвичи с сыром и огурцом и пили апельсиновый сок. Поппи отказалась есть сыр и огурец и отдала их мне. На десерт мы распечатали пачку шоколадного печенья и пакет с яблоками.
Я села рядом с Натаном, чтобы наши бедра соприкасались. Твердые, упругие мышцы по соседству с мягкой, присыпанной песком кожей. Хотя у меня большой размер ноги, ступни Натана еще больше, и, как ни забавно, по сравнению с ним я всегда чувствовала себя женственной и беззащитной.
– Ты счастлив? – спросила я.
Муж наклонился и нежно потерся носом о мой нос.
– Как никогда.
Я довольно вздохнула. Натан выпрямился и потер краснеющие плечи.
– Мне больше нечего желать, – сказал он. – Как думаешь?
– Мне пора возвращаться, – заявил Сэм. Он сложил руки на столе, соединив большие пальцы. – Думаю, вам с папой надо увидеться.
Он хотел уехать с чувством надежды, и я с облегчением поняла, что надо о нем позаботиться.
– Я приготовлю тебе сэндвичи.
Я нарезала хлеб и намазала его маслом, с удивлением заметив, насколько уверенны мои движения; чеддер был нарезан тонкими ломтиками. На стол падали крошки, я смела их рукой.
Сэм взял аккуратный сверток из фольги.
– Не стоило этого делать.
– Стоило. Ты и не догадываешься, как мне это было нужно. Спасибо, что разрешил.
– Я тут подумал, – проговорил он, – если вы с папой так и не помиритесь, может, ты захочешь поехать в Грецию в июле – со мной и Элис?
Я кинулась к нему, обняла и поцеловала.
– Конечно, нет, но ты – самый замечательный сын на свете, раз такая мысль вообще пришла тебе в голову.
Он крепко обнял меня.
– Я подумал, что стоит предложить.
– Это слишком большая жертва.
– Ты с Поппи разговаривала?
– Пока нет, но поговорю.
– Ей будет нелегко.
– Я знаю.
Когда Сэм уехал, в доме номер семь по Лейки-стрит опять воцарилась тишина. Я включила радио, но передавали концерт для скрипки. Каждая сладкая, безупречная нота врезалась в меня ножом. Я глотнула воздуха, подавилась, выключила приемник и вылетела из кухни.
Мой кабинет находился на лестничной площадке первого этажа – в пространстве, украденном у поворота лестницы. Окно выходило на сад и было плохо пригнано. В холодные дни я накидывала на стул теплый плед и заворачивалась в него, сидя за столом, который мне удалось втиснуть в тесную комнату. Вся семья смеялась, когда я называла комнатушку «кабинетом»: их смешил сам факт, что мне понадобился кабинет. С годами дети выработали собственный метод выражать неодобрение: они нарочно топали вверх-вниз по лестнице как можно громче. «Шшш, мама работает в кабинете», – предупреждали они друг друга шепотом, который наверняка донесся бы до самой Вавилонской башни. И теперь я сидела здесь, замерзнув так сильно, что пришлось дважды завернуться в плед.
Я сняла трубку и позвонила Поппи.
– Дорогая, с тобой все в порядке?
– Мам, может хватит со мной возиться? Все у меня нормально. – Ее голос смягчился. – Но я рада, что ты позвонила.
– Папа тебе вчера не звонил?
– Я пришла только утром, мам.
– Дорогая, мне нужно тебе кое-что сказать. Боюсь… боюсь, папа нашел… – Это звучало так грубо, и я подумала, что Натан заслуживает лучшего. – Он полюбил другую женщину и ушел из дома.
В трубке раздался пораженный возглас Поппи:
– Кого? Какую женщину?
– Минти.
Последовала долгая-долгая тишина. Когда Поппи заговорила, у нее был совсем другой голос – голос старого человека, будто вся ее веселость потухла и умерла.
– Старый козел. Мой папа превратился в старого козла.
– Пожалуйста, не говори так о нем.
– Но это же правда.
– Все немного сложнее. Видимо, в его жизни наступил момент, когда он почувствовал, что ему необходимы перемены.
– Ничего не хочу слышать! – закричала Поппи. – Зачем ты вообще мне позвонила? Мама, я не могу об этом говорить. Давай поговорим позже.
– Разумеется.
На этом Поппи успокоилась.
– Я должна утешать тебя… и я буду утешать, мама, обещаю, но сначала мне нужно оправиться от шока.
Затем я позвонила домой Таймону.
Жена Таймона, Мэри, была очень недовольна, когда по выходным ее мужа беспокоили. Пару раз мы обсуждали это на офисных вечеринках, и она объяснила, что применяет к звонящим замораживающую тактику. Когда она подошла к телефону, я прочувствовала ее ледяное обращение на себе. Я объяснила, что в жизни не позвонила бы в воскресенье, но возникла крайняя необходимость.
– Тогда ладно, – ответила она, вероятно, из любопытства, – но у нас гости. – И протянула трубку Таймону.
– Роуз, что-то случилось?
На заднем плане взревел блендер, ему вслед многозначительно зазвенели кастрюли.
– Думаю, я должна предупредить тебя, что в понедельник собираюсь уволить Минти.
– Понятно, – ответил Таймон. – Подожди минутку. Я возьму другой телефон. – Когда он снова взял трубку, шум прекратился. – Расскажи все в подробностях.
И я рассказала.
– Натан ушел от тебя к Минти. – Таймон коротко рассмеялся, словно говоря: <И кто бы мог подумать, что у этого старого кобеля еще есть силы?» – и я обиделась за Натана. – Понятно, что возникнут определенные сложности, – произнес он.
– Ее в моем офисе не будет. Понимаешь?
– Подожди-ка. – Таймон заговорил официальным тоном: – Существуют правила и предписания, Роуз. Ты не можешь просто так увольнять людей. Лучше предоставь это мне.
Я с трудом подавала раздражение.
– Хорошо. Но в моем офисе она сидеть не будет. Придется перевести ее куда-то в другое место.
Таймон откашлялся.
– Роуз, учитывая обстоятельства, может, тебе отдохнуть? Это совершенно нормально. Возьми неделю выходных.
– Нет, – проговорила я, – ты не понимаешь. Работа для меня важна, я бы в жизни ее не бросила.
– Как хочешь. – Он задумался. – Предоставь все мне и заходи в одиннадцать тридцать в понедельник.
Закончив разговор, я почувствовала себя лучше. По крайней мере, я хоть что-то да сделала. Опередила Минти.
Завернувшись в плед, я сидела и размышляла о предательстве. Как можно быть любовниками так долго и ничем себя не выдать? Как ни странно, Натан и Минти вызывали у меня даже восхищение: не думаю, что мне хватило бы ума и выдержки хранить такой секрет. Как Минти умудрялась проявлять такой интерес к моей одежде, мыслям, семье – я знала, что интерес был искренен – и при этом делить постель с моим мужем?
Как, к примеру, Натану удалось настоять на том, чтобы я села и вместе с ним проверила пенсионные фонды? Ведь он знал, что скоро его не будет рядом. Возможно, когда хранишь серьезную и страшную тайну, это так отупляюще действует на сознание, что обычные, рутинные вещи начинаешь выполнять на автопилоте, действуя совершенно нормально.
Может, все мы живем несколькими жизнями и совмещаем их, даже не задумываясь об этом? Может, люди так привязываются к повседневным привычкам, что те становятся самой их сущностью, и отказаться от них уже нет возможности, хоть и понимаешь, что по всем законам здравого смысла это сделать следует.
Читать онлайн любовный роман - Месть женщины среднего возраста - Бушан ЭлизабетРазделы:От автораГлава 1Глава 2Глава 3Глава 4Глава 5Глава 6Глава 7Глава 8Глава 9Глава 10Глава 11Глава 12Глава 13Глава 14Глава 15Глава 16Глава 17Глава 18Глава 19Глава 20Глава 21Глава 22Глава 23Глава 24Глава 25Глава 26Глава 27Глава 28
Партнеры
|
Разделы библиотеки Разделы романа | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||