Вот лежит Земля под созвездьем Данаи,

И сердце ее открыто для меня.

Вот бесшумно комета летит, оставляя

Мерцающий след – светлый образ тебя.

Вот лилия меня ароматом дурманит,

Цветы свои в озера сердце роняя.

Как ты, любимый, меня покоряешь,

Во мне растворяясь, в меня проникая…

Мы похоронили Торна на кладбище за деревенской церковью, рядом с его сестрой Элизабет. Не думаю, что дядя Эсмонд когда-нибудь поправится после шока от потери обоих своих детей, так рано ушедших, таких молодых.

Он стал как часы с поломанной пружиной, и еще глубже забился в свою раковину. Только маленькая Кэтрин, через годы, сумела вытянуть его оттуда. Он опять начал смеяться и казался счастливым в старости. Выяснилось, почему тетя Мэгги когда-то любила его, как и я Николаса.

Тетя Джулиана была так сражена горем от смерти Торна, что ушла в глубокий траур и уже никогда не выходила из него. Она всегда одевалась в черное и содержала Холл, как склеп. Очень скоро все перестали ездить туда. Постепенно, со временем, торфяники еще ближе придвинулись к парку, а плющ еще гуще покрыл стены поместья.

Мы уже больше никогда не видели Николаса. Сначала письма изредка приходили, – несколько наспех написанных строчек. Но, постепенно, они стали появляться все реже и реже, пока, наконец, вообще исчезли. Мы даже не знали, жив ли Ники или умер. Сейчас, когда я думаю о нем, то всегда представляю его, как он советовал, лежащим под эвкалиптом, и сердцем чувствую, что этот всегда отчаянный и дерзкий человек выжил, хотя, возможно, стал более мудрым. Иногда вечером я выхожу прогуляться вдоль берега и смотрю вдаль, на освещенное мерцающим светом звезд море. И откуда-то, может быть из далекой Австралии, ветер доносит до меня смех Ники, хотя, это только мне кажется.

Но сердце мое принадлежит Джерриту. Это он утешал меня, когда вдруг возникали тени прошлого. Иногда мы приходили на тот маленький, укромный выступ над морем, и занимались любовью так, как это было в первый раз, когда я еще была наполовину ребенок, наполовину женщина, и Джеррит показал мне, что значит любить мужчину. По нему я тосковала долгими ночами, в его сильных руках родилась заново.

Те горьковато-сладкие дни юности прошли и уже никогда не вернутся. Но наша любовь осталась, как ветер который дует в торфяниках, как море, обрушивающее свои волны на дикий берег: безграничный и вечный.