В следующий понедельник после возвращения Люка из Лондона Андрия без особого желания послала мсье Ле Фаржу приглашение на ужин в среду в восемь вечера. С недовольной гримаской она отложила в сторону перо и вложила приглашение в конверт.

– Мсье Ле Фарж будет весьма удивлен, когда узнает, что на этом приеме – если его можно так назвать! – он единственный гость.

– Не сомневаюсь, что он еще больше удивится, когда узнает, что мы не миссис и мистер Каллаган, как ты написала в приглашении! – улыбнулся Люк. – Но очень скоро мы ими станем.

На следующее утро посыльный принес Андрии роскошный букет роз на длинных стеблях, в который был вложен конверт с ответом на ее приглашение: «Это большая честь для меня, и я с удовольствием принимаю ваше приглашение».

Стол был накрыт в маленькой столовой апартаментов. Прислуживали официанты из ресторана гостиницы.

– Я так волнуюсь, что у меня даже расческа из рук падает, – пожаловалась Андрия, переодеваясь к ужину.

– Ты выглядишь потрясающе, – заверил ее Люк.

– Дорогой, помоги мне с этой дурацкой сеточкой, – попросила Андрия. Волосы ее были убраны под сплетенную из золотых нитей сеточку с крохотными жемчужинами и драгоценными камнями.

Вечернее платье бледно-персикового цвета из тонкой кисеи очень шло ей.

– Ле Фарж, наверное, пожалеет о тех годах, когда он был лишен возможности гордиться такой очаровательной дочерью, как ты.

– Люк, пожалуйста! – резко сказала Андрия. – Перестань говорить обо мне как о его дочери! Ничего, кроме чувства глубокого отвращения, я к этому человеку не испытываю.

– Поживем – увидим, – спокойно ответил Люк, застегивая пиджак из черного атласа. Он подошел к зеркалу и еще раз поправил узел галстука, завязанного изящным бантом.

Андрия ходила вдоль стола, без особой нужды поправляя серебряные приборы и переставляя с места на место хрустальные бокалы.

– Эта гостиничная прислуга такая неаккуратная! – сердито проворчала она.

Люк откинул голову назад и оглушительно расхохотался:

– Ты чрезвычайно озабочена тем, чтобы произвести на мсье Ле Фаржа достойное впечатление, а если учесть отвращение, которое ты к нему испытываешь…

– Люк!.. – только и могла ответить Андрия и выскочила из комнаты.

За пять минут до восьми они сидели в гостиной у камина, в котором уютно потрескивало пламя. Андрия сжимала в руке бокал с шерри с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

Она подняла глаза к настенным часам, когда те начали мелодично отбивать восемь. На шестом ударе в дверь апартаментов громко постучали.

– Господи! – выдохнула молодая женщина.

– Он точен, ничего не скажешь. – Люк поднялся с кресла, подошел к двери и открыл ее. – Добрый вечер, Ле Фарж. Входите же, не стойте на пороге. Позвольте ваше пальто и шляпу.

Мужчины обменялись рукопожатием.

– Это очень мило со стороны вашей жены – пригласить меня. Горю нетерпением с ней познакомиться. Буссар говорит, что она женщина редкой красоты.

Он пока не видел Андрию, закрытую широкой спиной Люка. Но вот Люк шагнул в сторону, пропуская француза в комнату.

– Это моя жена, Андрия. А это мсье Ле Фарж.

– Мое глубочайшее почтение. – Ле Фарж шагнул вперед, взял руку Андрии, чуть склонившись, поднес ее к губам и поцеловал кончики пальцев. Потом выпрямился и, не выпуская ее руки, заглянул в бездонные голубые глаза: – Буссар нисколько не преувеличивал. Редкая красавица – это слабо сказано. Мадам, вы восхитительны!

Люк пристально вглядывался в гостя. На лице Андрии застыла холодная, будто восковая улыбка.

– Я буду только рад… – продолжал говорить Ле Фарж и вдруг будто споткнулся. Лицо его приобрело пепельный оттенок, а рука, державшая руку Андрии, сделалась холодна как лед.

– Мсье? – спросила Андрия. – Что-то случилось?

Он покачнулся и провел трясущейся рукой по глазам.

– Я… Это… Это просто удивительно!..

– Что удивительно, Ле Фарж? – спросил Люк.

– Я даже и не знаю, как сказать. Просто ваша очаровательная жена поразительно похожа на… на одну особу, с которой я был знаком много, много лет назад.

Люк посмотрел прямо в глаза Ле Фаржу:

– Возможно, моя жена похожа на вашу мать, которую тоже звали Андрия?

Француз выпустил руку Андрии и резко повернулся к Люку:

– Боже! Откуда вам известно имя моей матери?

– Да потому, мсье, что она была моей бабушкой, в ее честь меня и назвали, – сказала Андрия. Теперь ее глаза выплескивали всю горечь и боль, которые столько лет копились в душе.

– Мадам Каллаган! Что это за шутки? – Безумным взглядом он обвел комнату, как загнанное животное, которое ищет пути к бегству.

– Это вовсе не шутка, мсье. Мою мать звали Хэ Лин Вонг.

– Что?! Хэ Лин?! Да вы с ума сошли! Или с ума сошел я? Такого не может быть!

Француз наверняка рухнул бы на пол, не подхвати его Люк под мышки. Он осторожно подвел Ле Фаржа к дивану и помог сесть.

– Я сейчас принесу вам немного бренди. – И Люк подошел к серванту.

Андрия склонилась над поникшим французом, как безжалостный ангел мщения. Он посмотрел ей в лицо, но тут же понуро уставился на ковер.

Люк поднес бокал с бренди к его губам:

– Держите. Один глоток, и вам сразу станет легче.

Ле Фарж трясущимися руками буквально вцепился в бокал и влил в себя обжигающую жидкость. Он дрожал так, что пролил бренди на брюки.

– Поймите нас правильно, Ле Фарж, в наши намерения не входило мучить вас. Ваше изумление и потрясение вполне понятны. Это самое невероятное совпадение, с каким мне доводилось сталкиваться за всю мою жизнь. Но то, что вы сейчас услышали, истинная правда. Вы женились на Хэ Лин, когда служили в Таиланде, привезли ее с собой в Кантон, где и родилась Андрия.

– И где бессовестно бросили мою мать и меня! – резко перебила его Андрия.

Ле Фарж медленно поднял голову и посмотрел ей в глаза. В них он увидел только презрение. Это было тяжело, но на этот раз он не отвел взгляд.

– Так, значит, вы моя дочь? – Умоляющим жестом он протянул к ней руку.

Андрия отпрянула, как будто увидела ядовитую змею. Люка до глубины души тронуло выражение боли и вины на искаженном лице француза.

– Я не осуждаю вас за ненависть ко мне. Вы никак не могли знать обо всех обстоятельствах. В каждой истории всегда есть две стороны. Я умоляю вас выслушать мою.

– Слушать ваше вранье? – гневно фыркнула Андрия. – Избавьте от такой чести!

– Андрия, – вмешался Люк. – Ты помнишь, как убеждала меня выслушать отца? Я послушался тебя, и семья снова воссоединилась, помнишь? Мы живем в демократическом обществе. Каждый человек заслуживает того, чтобы его выслушали. Ты здравомыслящая и справедливая женщина, поэтому должна это понимать.

Она пожала плечами и сложила руки на груди.

– Продолжайте, мсье Ле Фарж.

Он обхватил голову руками и торопливо заговорил. В голосе его было столько искренности, что Люк сразу же поверил ему.

– Понимаете, когда меня перевели из Китая, я хотел забрать вас с собой во Францию. Я глубоко любил жену и дочь…

Андрия хотела было его перебить, но Люк предупреждающе положил ладонь ей на плечо, и молодая женщина промолчала.

– Да, я любил вас обеих. В любом случае Хэ Лин… она была волевой женщиной. И ей не хотелось уезжать из Китая. Она боялась отправляться в долгое и опасное путешествие через океан с младенцем на руках. Но и я не мог остаться, поэтому у меня не было иного выхода, как оставить вас обеих в Кантоне.

– Но вы же пообещали моей матери, что вернетесь за нами! – осуждающе воскликнула Андрия.

– Так я и собирался поступить. Но не забывайте, что я не волен был распоряжаться собой, потому что служил во французском военном флоте, а в те беспокойные времена началась война в Алжире. Меня тяжело ранило. Два долгих года я был прикован к постели. Но я все-таки вернулся в Китай, однако никаких следов Хэ Лин и ребенка не нашел. Вы должны поверить мне, Бог свидетель, я не лгу! – взмолился он. – Я безуспешно пытался разыскать вас, узнать, что произошло. Но у меня было мало времени и мало возможностей. Я по-прежнему оставался на службе в военном флоте. – Он простер руки. – Наверное, мне нужно было вернуться еще раз, еще раз попробовать вас разыскать, но к тому времени я потерял всякую надежду. Столько женщин и детей погибли от холеры, чумы… Я решил, что Хэ Лин и вы тоже стали их жертвами. – Он перевел дыхание и выпрямился. – Еще одно – я так и не женился, потому что любил Хэ Лин и вас. Я жил затворником, потом ушел в отставку. И почти сразу отправился в Южную Африку, где и встретил Сесил Рода. – Ле Фарж поднялся на ноги и повернулся лицом к Андрии. Достоинство вновь вернулось к нему, когда он облегчил свою душу исповедью. – Моя дорогая дочь, можешь ли ты найти в себе силы простить меня? Если нет, поверь, я пойму. Оставив меня, ты воздашь мне по заслугам. – Он широко раскрыл ей навстречу свои объятия. – Андрия?

Люк затаив дыхание смотрел на Андрию, страшась нарушить хрупкое равновесие тех противоречивых чувств, что бушевали сейчас в ее душе и отражались в выражении лица и в глазах.

Он посмотрел на Ле Фаржа. Тот, не стесняясь, плакал. Потом снова перевел взгляд на Андрию. Первый, едва заметный знак – чуть-чуть смягчились плотно сжатые губы. Задрожали плечи. И Андрия, вскрикнув, безудержно разрыдалась.

– Папа! – воскликнула она и шагнула к отцу.

Он прижал ее к своей груди, покрывая мокрыми от слез поцелуями ее волосы и щеки.

– Доченька моя, чудная, красивая доченька!..

У Люка тоже немилосердно защипало глаза, и ему все никак не удавалось сглотнуть застрявший в горле комок. Он тихо вышел из гостиной и осторожно прикрыл за собой дверь. Сейчас, кажется, был тот случай, когда трое – уже толпа.

Когда Ле Фарж ушел, а Люк и Андрия начали готовиться ко сну, она поделилась своими сомнениями:

– Я все-таки еще сомневаюсь. Ведь это прирожденный обольститель, и все, что он тут наговорил, может оказаться ложью.

– Я думаю, мы, говоря казенным языком, должны оправдать его за недостаточностью улик. Но могу поклясться только в одном: раскаяние было искренним, чувства выплеснулись наружу. Так сыграть невозможно.

– Да, я верю, что это было искренне. В любом случае ты прав, и я, говоря казенным языком, оправдаю его за недостаточностью улик, – улыбнулась Андрия. – Должна признать, я ужасно рада, что у меня есть отец!

– И муж, – внес поправку Люк.

Она засмеялась:

– Это было ужасно смешно! Когда я ему сказала, что мы с тобой не муж и жена, он притворился, что неприятно поражен: «Моя дочь живет в грехе! Какой позор!» Потом засмеялся и сказал: «Для меня это не имеет никакого значения. Не забывай, я все-таки француз».

Люк подошел к туалетному столику, сидя за которым Андрия расчесывала свои длинные волосы, и, просунув руку под бретельку, накрыл ладонью выпуклую грудь.

Андрия шутливо шлепнула его по руке.

– Вот что, хватит отвлекать меня от важного дела – я привожу себя в порядок. – Она подмигнула ему в зеркало: – Не забывай, я все-таки наполовину француженка.

И покорно позволила повести себя к кровати.