|
Зимнее пламя - Беверли Джо - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net Зимнее пламя - Беверли Джо - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net Беверли ДжоЗимнее пламя
Глава 32— Дженива, дорогая!
Рядом с ней оказалась Талия, оживленная, с блестевшими глазами. — Не пора ли заняться вертепом? Боже, как она могла забыть!
— Да, конечно. Мы сейчас же идем наверх.
Дженива надеялась ускользнуть незаметно, но тут Талия громко позвала:
— Беовулф, дорогой, у Дженивы в нашей комнате есть совершенно очаровательный ящичек со сценой Рождества. Мы идем на рождение младенца Иисуса!
Гости, находившиеся поблизости, весело рассмеялись, и Дженива поспешила взять старушку под руку, пока Талия не успела созвать всех.
— Пойдемте же, Талия, это не займет много времени.
— Мисс Смит!
Дженива с тяжелым сердцем повернулась к лорду Родгару.
— Пока леди Талия рассказывала о вашем вертепе, я вспомнил, что видел подобные вещи в Италии. Увы, я не догадался привезти его домой, но, надеюсь, вы окажете мне честь и позволите установить ваш вертеп здесь на почетном месте.
У нее замерло сердце.
— Это очень простая вещь, милорд, и… она много путешествовала.
— Как вы и я. Все мы путешествуем, только по-разному, и никто из нас не стал от этого хуже.
Дженива поняла, что слова Эстер ранили ее глубже, чем она предполагала. Ей не следовало стыдиться вертепа.
— Хорошо, милорд, и благодарю вас. Мне нужны помощники, чтобы принести сюда все его части.
— Давайте я пойду, — предложила леди Аррадейл, и Порция тут же присоединилась к ней.
Талия согласилась остаться внизу только после того, как ей пообещали, что она лично положит младенца Иисуса в ясли.
Дженива в сопровождении двух женщин поспешно поднялась в комнату, где их ожидал ящичек с пустой пещерой. Ее очень беспокоило, что скажут дамы, она больше всего боялась увидеть, как они презрительно морщатся.
— О, это так мило, не правда ли! — возбужденно воскликнула Порция.
Леди Аррадейл осторожно дотронулась до ящичка.
— Действительно мило. Но как нам лучше нести его?
— Я возьму его целиком, — с облегчением улыбнулась Дженива, — но, вероятно, остальное придется уложить обратно в ящик.
Порция завернула кверху подол юбки, отчего образовалось что-то вроде сумки.
— Если мы понесем фигурки так, то, думаю, не повредим их. Мы будем осторожны. — Она взяла ближайшую фигурку животного и опустила ее в складку юбки.
То же проделала и леди Аррадейл. Так могли бы делать крестьянки, собирающие плоды шиповника с живой изгороди, ведь их нижние юбки были почти такой же длины, что и верхние; однако Джениву удивляло, что знатные дамы делают то же самое.
Помогая собрать фигурки, она подумала, что эти дамы, в сущности, и были сельскими жительницами. Порция говорила, что живет в простой деревенской усадьбе. Дом леди Аррадейл едва ли столь же прост, но ее замечания указывали на то, что она часто занимается делами своих арендаторов и местных жителей.
Обычные люди, такие же, как она, — разве это не удивительно?
Фигурки благополучно сложили, и Дженива, взяв младенца Иисуса и мать Марию, положила их в отдельный карман. Затем она взяла пещеру и покрывало, и все трое отправились вниз.
Когда они вошли в зал, лорд Родгар указал на стол, стоящий недалеко от камина.
— Я знаю, что по традиции это должна быть каминная полка, но это слишком высоко для детей. Я поставлю здесь слугу следить, чтобы никто ничего не повредил.
Дженива увидела, что старшие дети не ушли спать, а беспокойно томились в ожидании. Она подошла к столу, и Эш присоединился к ней.
— Чем тебе помочь? Еще одна жемчужинка.
— У меня руки заняты. Ты не расстелишь покров?
Взяв покров, маркиз расстелил его и аккуратно расправил, а Дженива постаралась не вспоминать о падении, в результате которого сломались ее пяльцы. Это было нелегко, особенно когда она смотрела на прекрасные руки, заставлявшие вспоминать его прикосновения, его вкус, его…
Он отступил, и она, едва сдерживая слезы, установила ящичек с пещерой точно на середине. Если бы ее бедная мать была сейчас здесь!
Она отошла, уступая Талии удовольствие расставлять фигурки. Теперь уже для нее не имело значения то, что некоторые фигурки оказывались не на своих привычных местах. Пора было расстаться с прошлым.
Кто-то взял ее за руку, и она, даже не оглядываясь, уже знала, что это Эш. Хотя у нее першило в горле, она сплела пальцы с его пальцами. Еще жемчужинка, да какая — находиться рядом с ним в эту минуту!
Расставив половину фигурок, Талия вдруг сказала:
— А ведь у каждой своя история! Дорогая, что ты рассказывала об этой?
Дженива проглотила комок в горле.
— Это лама из Южной Америки.
— Ах да! А вот это дракон! Он такой милый! — Талия замолчала и вопросительно посмотрела на Джениву: — Кажется, теперь мы должны спеть рождественскую песню?
— О нет…
— Научи нас этой песне. — Эшарт сжал ее руку. Дженива умоляюще посмотрела на него:
— У меня не очень хороший голос…
— Но ты же учила Талию. Спой, а я поддержу.
Она прикусила губу, но все же запела. Ей не хотелось повышать голос в этом огромном зале, но тут к ней присоединилась Талия. Затем песню подхватил Эш, но не для того, чтобы петь третий припев, его голос сливался с голосом Дженивы, и ее голос от этого звучал как никогда прежде.
Запели третий куплет, и Дженива узнала сильный, хорошо поставленный голос Дамарис Миддлтон. Теперь уже пели все, и простая мелодия превратилась в мощный хорал.
«Звезда небо осветила, Лютни начали играть, И вошла в вертеп Мария, Кроткая Мария, мать, Радость людям возвещать: Радость, радость, радость, Радость, радость, радость…»
Эти каскады «радости» звучали не тише римских колоколов.
Дженива взяла ангела Гавриила со сверкавшими свежей позолотой крыльями и поставила фигурку над пещерой — после этого должно было произойти чудо Рождества. Она больше не вела хор, и постепенно с последней «радостью» пение затихло.
В наступившей тишине Дженива убрала Марию на ослике за ящичек, затем вынула младенца Иисуса и дала его Талии, которая явно преисполнилась изумления и восторга, как это всегда прежде происходило с Дженивой.
Дети, широко раскрыв глаза, придвинулись поближе. Дженива всем сердцем радовалась, видя, как они довольны. Она поставила осла в пещеру и расставила Иосифа и Марию по своим местам, а затем уступила место Талии, которая положила пухлого младенца на солому.
— Теперь, — произнесла Дженива торжественно, как это всегда делал ее отец, и голос ее дрогнул, — наступило Рождество. Мир всем.
Присутствующие захлопали, громко закричали: «Мир всем!» — и начали поздравлять и целовать друг друга.
Слезы катились по щекам Дженивы, и она не могла сдержать их. Эш сунул ей в руку носовой платок — шелковый, с тонкой вышивкой, обшитый дорогим кружевом.
Когда Дженива вытерла слезы, он поцеловал ее в губы.
— Да будет для тебя Рождество благословенно!
Его глаза говорили о чем-то большем, но неожиданно в их разговор вмешалась леди Уолгрейв:
— Я понимаю, что это ужасно некстати, но, кажется, мое дитя проявляет настойчивое желание появиться на свет…
|
Разделы библиотеки Разделы романа Глава 1Глава 2Глава 3Глава 4Глава 5Глава 6Глава 7Глава 8Глава 9Глава 10Глава 11Глава 12Глава 13Глава 14Глава 15Глава 16Глава 17Глава 18Глава 19Глава 20Глава 21Глава 22Глава 23Глава 24Глава 25Глава 26Глава 27Глава 28Глава 29Глава 30Глава 31Глава 32Глава 33Глава 34Глава 35Глава 36Глава 37Глава 38Глава 39Глава 40Глава 41Глава 42Глава 43Глава 44
|