– Кажется, нашел. Вот, смотрите.

Вместо того чтобы порадоваться находке напарника, Уиллоу тяжко вздохнула. Брэнд все-таки выиграл пари. Теперь остается лишь… подчиниться ему. Чего бы он ни потребовал. Уиллоу медленно подняла голову от книги и заглянула в бумаги Чарлза.

– Правда, здесь не полное имя, а лишь инициалы. Видите – В.Ч. Думаю, это и есть Вирджил Чатем.

Уиллоу повнимательнее присмотрелась к записям Чарли и вдруг заметила рядом с этими инициалами еще одно имя.

– Смотрите. Аутрам. Интересно, кто это?

– Понятия не имею.

– Так ищите. Может быть, в бумагах найдется еще одно упоминание об этом человеке или полное имя Чатема. – У нее отлегло от сердца. Кажется, пари пока не проиграно.

– Слушаюсь, мадам! – с улыбкой выпалил Брэнд. Уиллоу снова склонилась над Ветхим Заветом. Минут на пятнадцать в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц.

– Нашла! – радостно воскликнула Уиллоу.

– Где? – оживился Брэнд и придвинулся к ней поближе.

Уиллоу почувствовала его горячее дыхание, и сердце ее забилось быстрее.

– Ах!.. – вырвалось у нее. – Вот. «Книга Судей Израилевых». Так и знала, Гидеон был иудейским судьей. Ну почему мы не начали прямо с этой главы? Не тратили бы зря драгоценное время…

– Потому что мы с вами, увы, не можем похвастать доскональным знанием Священного Писания. Так что здесь?

– Смотрите. «…И увидел Гидеон, что это Ангел Господень…» – начала Уиллоу. Была важна каждая строчка, проливающая свет на личность человека, взявшего на себя роль спасителя общества. Ведь именно идеи Гидеона вдохновляли убийцу. – «…И Ангел Господень сказал ему: Господь с тобою, муж сильный!.. Ныне оставил нас Господь и предал нас в руки мадианитян». Так, и вот дальше. – Уиллоу продолжала: – «И, воззрев на него, Господь сказал: иди с этою силою твоею и спаси Израиль от руки мадианитян. Я посылаю тебя…» И дальше: «Поутру встали жители города, и вот, жертвенник Ваалов разрушен, и дерево на нем срублено… И говорили другу: кто это сделал? Искали, расспрашивали и сказали: Гидеон сделал это… Гидеон же поклонился Господу, и возвратился в стан Израильский, и сказал: вставайте! предал Господь в руки ваши стан Мадиамский… И кричал Меч Господа и Гидеона!.. Так смирились мадианитяне перед сынами Израиля и не стали уже поднимать головы своей, и покоилась земля сорок лет во дни Гидеона…»

– Так вот что получается, – пробормотал Брэнд. – Гидеон повел израильтян к победе, вооружившись так называемым Мечом Господа, и подарил своему народу сорок лет мира. Довольно просто. Он был иудейским судьей и повел народ на борьбу. Уверен: наш Вирджил Чатем и есть убийца, провозгласивший себя новым Гидеоном. Именно так понял он свою миссию на этом свете.

– Возможно, вы ошибаетесь, – сказала Уиллоу. – Возможно, легендарная личность Гидеона нужна ему для того, чтобы оправдать свои преступления, свои собственные безумные идеи. – Она пристально посмотрела на Брэнда. – Думаете, он действительно считает, что вдохновляется Мечом Господа, избавляя общество от пороков таким ужасным способом?

Брэнд усмехнулся:

– Если Чатем задумал избавить от грешниц весь мир, то он поставил перед собой сложную задачу. А начать решил с Нью-Йорка. Что ж, если ему хватит усердия лет на сорок, потомки его не забудут!

В глазах Донована вспыхнули веселые огоньки, но его напарнице было не до смеха – она пыталась понять преступника, разгадать истинные намерения Вирджила Чатема.

«Если он действительно решил избавить общество от пороков, – рассуждала Уиллоу, – то, естественно, начал с главного из них – с падших ангелов, уличных женщин. Убийца избавляет общество от проституток с помощью ножа – вонзает его в грудь несчастных. И возможно, он и впрямь считает, что этот нож – как бы воплощение тою самого Меча…»

– О чем вы думаете? – неожиданно спросил Брэнд и провел кончиками пальцев по щеке Уиллоу.

Она на несколько секунд закрыла глаза, чтобы избавиться от страшного видения – женских тел, пронзенных ножом. Несчастные, они, должно быть, пытались сопротивляться, боролись с человеком, провозгласившим себя посланником Бога! Скорее, он – поклонник Сатаны.

Уиллоу открыла глаза и увидела, что Брэнд пристально смотрит на нее. Он сидел совсем, радом, и она слышала, как гулко бьется его сердце. А его пальцы поглаживали ее щеку.

– Брэнд, думаю, нам следует остановить Вирджила Чатема, пока жертв не стало еще больше. А если это не он, если мы ошибаемся…. Что ж, Господь всех рассудит.

– Преступник, будет пойман, – заявил Брэнд. – Но сначала нужно отдохнуть и набраться сил. Вы весь день провели на ногах и целый вечер изучали документы. Отдохните, Уиллоу.

Он встал и взял ее за руку.

– Уверен, восемь часов крепкого сна не повредят нам обоим. А завтра – в бой, с новыми силами!

– Но что, если преступник вновь решится на убийство? Именно этой ночью! – воскликнула Уиллоу. Она действительно ужасно устала, но все же была готова тотчас же отправиться на поиски убийцы.

– Этой ночью?.. Едва ли, – сказал Брэнд.

– А вдруг? – упорствовала его напарница. Терпение Брэнда иссякло. Он крепко сжал руку Уиллоу и потащил ее в спальню. Уже в спальне проговорил:

– Поймите, если Чатем решится на очередное убийство – а я буду молить Бога, чтобы этого не произошло, – мы все равно не сможем остановить его. Неизвестно, где живет Чатем. Сначала следует поговорить с Робертом и выяснить с его помощью, где живет преступник. Не уверен, что ваш шеф примет нас в такой час.

Усадив Уиллоу на кровать, Брэнд продолжал:

– Завтра первым делом отправимся к Пинкертону, расскажем о своих подозрениях, и воспользуемся его связями. – Он наклонился к самому уху Уиллоу н шепотом добавил: – И тогда уж мы вцепимся в Чатема, крепче, чем ваш корсет охватывал тело.

Уиллоу рассмеялась и взглянула на Брэнда. Он лукаво улыбнулся; в его зеленых глазах плясали веселые огоньки.

– Так, значит, это и есть первое дело на завтра?

– На завтра. Именно на завтра, – закивал Брэнд. – Зато прямо, сейчас…..

Уиллоу вздрогнула. Господи! Пари!.. Как можно было забыть о пари?! Пусть Брэнд обнаружил лишь инициалы Чатема, все равно он победил. И сейчас объявит свое, желание… Она судорожно сглотнула и заставила себя посмотреть Донавану прямо в глаза.

– Так чего вы хотите? – Брэнд усмехнулся::

– Ох, моя милая, напрасно вы задаете подобные вопросы мужчинам. Иначе перед ними раскрываются слишком широкие возможности…

Уиллоу почувствовала, что заливается краской, и поспешно отвернулась – взгляд Брэнда пронзал насквозь, словно кинжал.

– Я имела в виду пари, то есть вашу награду. Вы ведь нашли инициалы Чатема, раньше, чем я Гидеона.

– Прекрасно понимаю, о чем вы, Уиллоу. Но предупреждаю: будьте осторожны. Потому что мужчина, стоящий перед вами, непременно воспользуется любым вашим предложением.

– Любым моим предложением? – вспыхнула Уиллоу. – Мне кажется, это вы должны сказать а своем желании.

Брэнд ухмыльнулся:

– И вы исполните желание победителя? – Сердце Уиллоу затрепетало. Господи, ведь именно этой минуты она ждала весь вечер! Она была почти уверена: если бы выиграла пари – тоже попросила бы исполнить желание…

Да, однажды они уже были близки. И, несмотря на данную себе клятву, Уиллоу чувствовала, что снова хочет оказаться в объятиях этого мужчины. И нынешняя ночь не была исключением. Но ведь они оба прекрасно понимали: их взаимное влечение – всего лишь непродолжительный роман, приятная игра. И отношения эти никогда не приведут к чему-либо серьезному, постоянному, устойчивому. А раз так, то почему бы не позволить себе маленькое удовольствие? А потом они разойдутся, и каждый пойдет своей дорогой.

К тому же Брэнд, кажется, не из тех мужчин, кто связывает себя узами брака. Теперь надо только набраться храбрости и ответить.

Она набрала полную грудь воздуха и выпалила:

– Вы выиграли, у меня просто нет выбора! – Уиллоу замерла в ожидании. Интересно, что же скажет Брэнд?..

– Прекрасно, – усмехнулся он. – Хотя мне известно ваше отношение к нашей близости, а также то, что вы предпочли бы уложить меня на этот жесткий диван, Брэнд ткнул пальцем в подушку, – я тем не менее хотел бы разделить ложе с вами.

Уиллоу крепко зажмурилась – и тотчас же открыла глаза…

– Что?

– Уверяю, это самое скромное из моих желаний… Обещаю не прикасаться к вам. Я лягу на самый, край. И даже сам укрою вас одеялами, если так будет удобнее.

Уиллоу поморщилась. Так вот каковы его желания! Удивительное благородство! Верх галантности! Даже не прикоснуться к женщине, с которой лежишь в одной постели! А ведь она, Уиллоу, страстно желала… совсем другого… Какой наглец!

– Так вы хотите спать со мной на одной кровати? – спросила Уиллоу. Вскочив на ноги, она скрестила на груди руки. – И не собираетесь требовать, чтобы я удовлетворила ваши… мужские аппетиты?

Брови Брэнда медленно поползли вверх.

– О, нет. – Он покачал, головой. – До тех пор, пока вы сами не попросите. Так вы действительно хотите, этого?..

Уиллоу залилась краской.

– Разумеется, нет, – ответила она. И поспешила к платяному шкафу. – Пожалуйста, ложитесь на кровать, я не возражаю. Не спать же вам на диване.

«Таким, как ты, лучше всего спать на паркете», – мысленно добавила Уиллоу.

Отыскав в шкафу длинную, плотную ночную рубашку, она развязала поясок красного халата и бросила халат на ковер. Пусть Донован любуется ее голым, задом – и пусть кусает локти, осознав, чего лишил себя! Уиллоу надела рубашку, почти полностью, скрывавшую ноги; руки также были закрыты, а хлопковые кружева плотно облегали шею.

Уиллоу терпеть не могла ночных рубашек и предпочитала, спать обнаженной. И уж тем более не собиралась надевать рубашку в эту ночь. Увы, награда, выбранная Брэндом за победу в пари, оказалась совсем не той… Да, он предпочел довольствоваться лишь краешком огромной кровати. Ну и пусть! Тогда она завернется в эту ужасную рубашку. Стоит Брэнду протянуть во сне руку – наткнется на плотную ткань. Ничего. Она готова, целую ночь терпеть, неудобства, лишь, бы он понял, чего себя лишает.

Стараясь не смотреть на Донована, Уиллоу подошла к постели.

– Знаете, – неожиданно сказал Брэнд, – кажется, я не могу считать себя полноправным победителем. Да, мне удалось найти первым кое что, но ми не знаем, действительно ли инициалы В.Ч. – это Вирджил Чатем. Возможно, просто совпадение. Зато найденный вами Гидеон не вызывает сомнений. Так что победителей двое, и каждый из нас может рассчитывать на вознаграждение.

Уиллоу со вздохом опустилась на кровать. Да этот человек вздумал поиздеваться над ней!

– Что бы вы выбрали в качестве награды? – продолжал Брэнд. – Может быть, назло мне – нечто, о чем я бы не решился попросить?

Уиллоу не знала, что сказать. Рассмеяться, в ответ? Или сделать вид, что не понимает намека? В конце концов, она молча взбила подушку, легла и тотчас же отвернулась к стенке. Пусть не надеется – ответа не будет.

– Что ж, ваше дело, – снова раздался голос Брэнда. Несколько секунд спустя послышалось шуршание одежды. Затем раздался удар об пол. Потом другой….

«Должно быть, Брэнд скинул ботинки», – догадалась Уиллоу. Перед ней одно за другим возникали видения: вот он снял брюки, рубашку… Вот стоит посередине спальни, стоит обнаженный…

…Тут скрипнул ящик комода. Должно быть, Брэнд искал ночную рубашку. «Только бы не улегся в чем мать родила», – подумала Уиллоу и тихо сказала:

– Брэнд, вам действительно надо надеть рубашку. – Он лишь хмыкнул в ответ.

Через несколько секунд послышался скрип пружин, и Уиллоу сразу поняла: Брэнд не выполнил ее просьбу. Мистер Донован тоже не любил ночных рубашек и теперь лежал рядом с ней совершенно обнаженный. Хорошо, хоть она обрела надежную защиту – напялила на себя эту проклятую ночную рубашку и накрылась теплыми одеялами хотя в комнате совсем не холодно. Да уж, устроила себе настоящую крепость… Так что можно не волноваться – пусть даже Брэнд и улегся нагишом…

Теперь оставалось лишь сомкнуть веки и постараться заснуть. Заснуть, несмотря на то, что рядом, совсем рядом слышалось ровное дыхание Брэнда. И еще часы… Они тихо тикали в тишине, и так же гулко стучало в груди ее сердце.

Интересно, спит ли Брэнд? Или не спит и прислушивается к ее дыханию? Он лежит совершенно обнаженный, на той же самой простыне, что и она, и под таким же одеялом. Уиллоу почти не сомневалась: Брэнд не спит.

Неожиданно пружины заскрипели и с другого края кровати послышалось:

– Уиллоу!

Она промолчала.

– Уиллоу, вы не спите?

Естественно, она не могла заснуть. Но лучше молчать. Тогда Брэнд подумает, что она спит, и наконец-то оставит ее в покое.

– Знаю, что не спите, Уиллоу.

Притворяться было бессмысленно. Она вздохнула, повернувшись на другой бок, постаралась, как можно дальше отодвинуться к краю постели.

– Чего вы хотите от меня, Брэнд? – проговорила она довольно резко. Может быть, он поймет, что у нее нет никакого желания продолжать разговор.

– Мне не спится. Давайте поговорим.

– О чем же?

Он приподнялся на локте и погасил лампу. Светила полная луна, и в ее тусклом свете – свет сочился сквозь занавески – Уиллоу разглядела обнаженный торс Брэнда.

– Давайте лучше, спать, – сказала она. – Завтра много дел.

Он молча протянул руку и нащупал высокий воротник ее рубашки.

– Пожалуй, это самая нелепая одежда, которую мне приходилось когда-либо видеть на женщине. Вам совершенно не идет.

Уиллоу пристально посмотрела ему в глаза, но промолчала. Хотя прекрасно поняла, что слова Брэнда – своего рода призыв. И она старалась не обращать внимания на его руку, теребившую рукав ее рубашки.

– Какая ужасная ткань! – воскликнул Брэнд. – Словно лошадиная шкура. – Он провел ладонью по рукаву ее рубашки. – Наверное, раздражает кожу?

«Господи, еще как! – Уиллоу невольно, поморщилась. – Зуд во всем теле, как при чесотке! Но что поделаешь? Все равно это лучше, чем лежать нагой рядом с мужчиной, чьи чары могут расшевелить даже монахиню».

– Нет, что вы, – соврала Уиллоу. И тут же вздрогнула – ей показалось, она снова облизнула губы. Или нет? Ведь Брэнд мог легко распознать ложь.

Уиллоу посмотрела в его глаза, но не заметила в них никакой перемены.

– От такой одежды с ума можно сойти, – продолжал Брэнд, поглаживая Уиллоу по плечу. Она снова поморщилась. – Ткань такая колючая… Будто в ладонь вонзаются тысячи иголочек. Не представляю, как вы выдерживаете это мучение.

Уиллоу передернула плечами; все тело горело – то ли от прикосновений Брэнда, то ли от колючей рубашки.

– Может быть, лучше снять ее?

Она покачала головой, и волнистая каштановая прядь упала ей, на глаза. Брэнд осторожно убрал волосы с ее лица. Потом его пальцы скользнули к шее Уиллоу, туда, где под перламутровыми пуговками пульсировала жилка.

Брэнд все больше распалялся, однако он уже давно решил, что в эту ночь между ними ничего не должно произойти. Да, он вовсе не собирался соблазнять Уиллоу – хотел лишь подразнить ее, чтобы она поняла, чего лишила себя.

Правда, с каждой минутой Брэнду становилось все труднее сдерживать себя. К тому же он нисколько не сомневался в том, что и она сгорает от жажды близости.

Брэнд нарочно выбрал за победу в пари именно такую награду – ночь на одной кровати, но не более того. Он чувствовал, что Уиллоу ожидала большего и поэтому смиренно просил лишь о том, чтобы ему позволили улечься на краю кровати. Видеть разочарование на личике Уиллоу – какое удовольствие!

Брэнд был почти уверен: она просто боится раскрыться, на самом же деле страстно желает близости и готова в любую минуту отдаться ему.

– Вам стоило бы… э-э… надеть что-нибудь более мягкое, – сказал он, расстегивая верхнюю пуговицу ее рубашки.

– А вы… В чем вы легли? – спросила Уиллоу. Брэнд ухмыльнулся. Невиданная дерзость! Неужели она до сих пор думает, что он улегся в постель нагишом?

– Хлопковые кальсоны, – ответил Брэнд. – Они, конечно, видали виды, но еще могут мне послужить.

Уиллоу наконец-то улыбнулась, и Брэнд понял, что имеет полное право расстегнуть еще одну пуговицу.

– Обычно я сплю обнаженным, – сообщил Брэнд, – Мне так удобнее. Но сегодня лег в кальсонах из уважения к вам. И согласен оставаться в этом… заточении специально для вас. Хотя, мне кажется, что мы напрасно причиняем себе неудобства. – Он расстегнул третью пуговицу и наконец-то увидел освещенную лунным светом шею Уиллоу. – Ну и материя! Наверное, я сам скоро покроюсь сыпью от этой вашей рубашки. Не представляю, что стало с вашей кожей…

Он посмотрел в лицо Уиллоу, и взгляды их встретились. Но что за странное выражение в ее глазах! Брэнд невольно, поежился.

– Уиллоу, вы…

В полутьме ярко сверкнули глаза-аметисты.

– Я жду, когда вы оближете свои губы, мистер Докован.

Брэнд нахмурился:

– Зачем?

– Потому что впервые в жизни вижу такого обманщика. – Уиллоу усмехнулась. – Пожалуй, вы дадите фору любому лгуну.

Брэнд от души рассмеялся. Затем привлек к себе Уиллоу, и губы их слились в поцелуе.

Несколько секунд спустя его пальцы проворно расстегнули все остальные пуговки ночной рубашки. Распахнув рубашку, Брэнд в восторге воскликнул:

– Какая удивительная красота! Господи, зачем же прятать такое совершенство?!

Нисколько не стыдясь своей наготы, Уиллоу положила руки на плечи Брэнда и рассмеялась.

– Специально! Чтобы до поры до времени сдерживать ваш пыл.

Брэнд запрокинул голову и громко расхохотался.

– Господи, – проговорил он сквозь смех, – да разве что-нибудь на свете могло бы меня удержать?

Медлить было бессмысленно. Скорее же! Уиллоу скинула рубашку и швырнула ее на пол.

Брэнд наблюдал за ней с нескрываемым восторгом. Впервые он встретил такую прекрасную женщину. Он любовался ее высокой грудью, каштановыми волосами и стройными ножками. Ему казалось, ею можно любоваться всю жизнь.

– Так и собираетесь таращиться на меня всю ночь? – со смехом проговорила Уиллоу.

Брэнд уставился на нее в изумлении; он все еще не привык к смелости этой женщины.

– Так вы и вправду желаете, чтобы мы… чтобы я?.. – Брэнд не мог найти нужных слов.

Уиллоу ответила не сразу. Казалось, она просчитывала исход игры. И наконец сказала вполголоса:

– Да.

Несколько мгновений Брэнд внимательно изучал ее лицо.

– Так это и есть желание победителя нашего пари? – Губы Уиллоу чуть раскрылись в чувственной улыбке.

– Боюсь, что да, – прошептала она после недолгого раздумья.

Брэнд не верил своим ушам. Это было словно Божья благодать, свалившаяся с небес.

– Тогда у меня просто нет другого выбора, кроме как подчиниться вашей воле, – выдохнул он и закрыл губы Уиллоу долгим поцелуем.