В семь утра мы, продолжая беседу, перебрались из постели в ресторан внизу. Такое раннее начало завтрака означало лучшие места – столик в углу главного зала.

К девяти крошечный ресторанчик заполнился, у двери стояла очередь. Мы пили уже третью чашку кофе, давно покончив с завтраком, и удостоились массы гневных взоров от стоявших в очереди, но ни одного нетерпеливого от официантки, вероятно, благодаря чаевым, которые Лукас приложил к счету.

– Наша? – переспросил Лукас, когда я произнесла имя, которое упоминал напавший на Дану мужчина. – Не знаю такую.

– Я попросила Адама передать его Роберту. Хочу выслушать его мнение. Я звонила ему вчера… Хотела обсудить кое-какие проблемы, связанные с Советом.

– Как я предполагаю, ты хотела получить список других некромантов.

– Я… э-э… – Я сделала глубокий вдох. – Прости. Я знаю, ты просил меня доверять тебе, и я на самом деле пыталась… – Мои губы разъехались в улыбке.

– Но прекратила где-то между шоу и стриптизом. Даже самое большое доверие и то и другое, как я понимаю, не выдержит.

– На самом деле после стриптиза. Он улыбнулся шире.

– В таком случае ты терпела дольше, чем я ожидал. Я польщен. Спасибо.

– Тем не менее, мне следовало тебя послушать. Ты был прав. Джейми прекрасно справилась.

– Она на самом деле очень способная женщина, хотя иногда мне кажется, будто она предпочла бы, чтобы все сложилось по-другому. Ты когда-нибудь слышала про Молли О'Кейси?

– Конечно. Некромантка высшего класса. Умерла несколько лет назад, если не ошибаюсь.

Лукас кивнул:

– Это бабушка Джейми со стороны отца. Вегас – сценический псевдоним.

– Я думала, что это может быть псевдоним. Джейми не похожа на латиноамериканку.

– Она не латиноамериканка. Этот псевдоним выбрала мать Джейми, когда еще ребенком отправляла ее в шоу-бизнес.

Как рассказывала Джейми, ее мать была отъявленной расисткой и не представляла, что Вегас – испанская фамилия. Для нее «Вегас» означало Лас-Вегас – очень подходящий псевдоним для ребенка, делающего карьеру на сцене. Много лет спустя, когда мать узнала истинное происхождение фамилии, у нее чуть не случился сердечный приступ. Она потребовала, чтобы Джейми сменила псевдоним. Но к тому времени Джейми уже исполнилось восемнадцать, и она могла поступать так, как пожелает. Чем больше ее мать ненавидела псевдоним, тем больше она хотела оставить его.

– Да, целая история, – заметила я. Мы потягивали кофе.

– Я думала, ты в Чикаго, – прозвучал голос у меня над головой.

Я повернулась и увидела, как Джейми пододвигает пустой стул от соседнего столика. Трое сидевших за тем столиком удивленно на нее посмотрели, но она их проигнорировала, поставила стул рядом с моим и опустилась на него. На ней был шелковый халат и, как я подозревала, ничего больше.

– Как романтично, – заметила она, подавляя зевок. – Счастливая пара, уже умытая, причесанная и свежая. – Джейми положила голову на стол. – Кто-нибудь, принесите мне кофе.

Лукас убрал ее локон с тарелки из-под булочек, затем подозвал официантку, которая прекратила записывать чей-то заказ на середине и поспешила к нам с кофейником. Джейми так и сидела, положив лицо на стол.

– А твой… э-э… гость к нам присоединится? – уточнила я у Джейми.

Она повернула голову, посмотрела на меня снизу вверх.

– Гость?

– Тот парень. С прошлой ночи.

– Парень?

– Которого ты повела к себе в номер.

Она подняла голову со стола.

– Я повела?.. – она застонала. – О, черт побери. Подождите меня. Я сейчас вернусь.

Джейми встала, сделала три шага, затем обернулась:

– Эй, Пейдж? А как его звали?

– Марк… Нет, Майк. О, подожди. Майк был блондин. Крейг… или Грег. Музыка звучала очень громко.

Она прижала пальцы к вискам.

– До сих пор звучит. Значит, Грег. Значит, буду невнятно бормотать.

Шатаясь, Джейми пошла по залу. Я повернулась к Лукасу.

– Интересная дама.

– Можно и так выразиться, – сказал он.

Джейми избавилась от своего «гостя» и опять присоединилась к нам, выпила кофе, затем отправилась досыпать. Этим вечером ей предстояло выступать в Орландо, поэтому на тот случай, если мы с ней сегодня больше не увидимся, мы поблагодарили ее за помощь.

Лукас распаковывал вещи, пока я звонила Роберту узнать насчет «Наши». Через четыре гудка сработал автоответчик.

– Вероятно, эта подсказка нам мало поможет, – заметила я после того, как оставила сообщение на автоответчике. – Я надеялась получить у Даны больше информации.

– Думаю, ее сознание просто блокировало то немногое, что она видела. Нам следует как-то определить, чем руководствуется убийца при выборе жертв.

– Черт побери, конечно. Он, очевидно, выбирал сбежавших детей, родители которых связаны с Кабал-кланами. Но откуда он получал такую информацию? Может, имеется какая-то связь между родителями, раз у них в семьях похожие ситуации. Что-то типа группы поддержки. В Кабал-кланах такое практикуется?

– Да, но в каждом по отдельности. У нас очень не рекомендуется поддерживать контакты со служащими других Кабал-кланов.

– А как насчет терапевта или работника социальной службы? Могут найтись общие?

Лукас покачал головой:

– Я думаю, нам нужно найти того, кто каким-то образом получил доступ к данным по служащим Кабал-кланов Кортесов, Настов и Сент-Клаудов…

Я бросила взгляд через комнату на свой ноутбук:

– Все это забито в базы данных, так? Значит, кто-то занялся хакерством и забрался в систему… Не могу поверить, что мне это не пришло в голову.

– Не пришло, потому что ты не знаешь, как в Кабал-кланах принято вести учет, а также количество данных о персонале, которое собирается. Не так уж много корпораций, в которых ведется учет ситуаций в семьях наемных служащих. Но ничто в жизни сотрудников Кабал-клана не считается священным. Если чья-то теща – азартный игрок, то Кабал-клан знает об этом.

– Для давления?

– Для обеспечения безопасности. Если теща займет слишком много денег у ростовщика, то зять-полудемон вполне может применить свои способности для решения проблемы навсегда. Точно так же и сбежавший из дома ребенок потенциально может угрожать безопасности Кабал-клана, поэтому за ними следят, и, вероятно, служба безопасности Кабал-клана знает об этих детях больше, чем их родители. Что касается хакерства и проникновения в систему, то это возможно, хотя в Кабал-кланах и применяются лучшие способы защиты.

– Все думают, что у них лучшая защита, – заметила я. – До тех пор, пока кто-то типа меня не проскальзывает украдкой через черный ход.

– Это так, но системы защищены и техническими, и магическими средствами. Для того чтобы в них забраться, требуется представитель мира сверхъестественного, который знаком с организацией систем безопасности Кабал-кланов.

– Кто-то из службы безопасности или компьютерного отдела. Вероятно, уволенный за последний год или около того. Старая теория о «недовольном сотруднике».

Лукас кивнул.

– Давай я позвоню отцу, – предложил он. – Посмотрим, не удастся ли кого-то найти, кто подошел бы под это определение.

У Лукаса не возникло проблем с получением списка сотрудников Кабал-клана Кортесов. Беницио знал, что, хотя Лукасу и захочется оставить себе копию списка для собственных расследований, когда он выступает против Кабал-кланов, младший Кортес очень дорожит своей честью и уничтожит список, как только тот сослужит свою службу. Убедить в необходимости сотрудничества другие Кабал-кланы было не так просто. Беницио не сообщал им, что списком собирается заниматься Лукас, но они категорически не хотели, чтобы любой Кортес касался списков их служащих. Потребовалось два часа, чтобы получить список уволенных из Кабал-кланов – фамилии и занимаемые должности.

Эти списки оказались удивительно короткими, Я подумала, что Кабал-кланы от нас что-то скрывают, но Лукас заверил меня, что выглядят они точными. Если нанимаешь только представителей мира сверхъестественного и находишь, что кто-то работает и в другом месте, то прилагаешь усилия, чтобы оставить их у себя. Более того, в Кабал-кланах предпочитают не вручать уведомление об увольнении, а делать так, что сотрудник исчезает навсегда, и не только для того, чтобы не платить выходное пособие. Недовольный сотрудник из представителей мира сверхъестественного гораздо опаснее, чем обычный недовольный сотрудник.

После того как мы сократили список до сотрудников компьютерных отделов и службы безопасности, у нас осталось две фамилии из Кабал-клана Кортесов, три от Настов и одна от Сент-Клаудов. Если сложить их вместе, получалось пять возможных кандидатов. Нет, у меня с математикой полный порядок. Два плюс три плюс один – это шесть. Так почему же у нас получился список из пяти фамилий? Потому, что одна фамилия появлялась в двух списках – Эверетт Вебер, программист.

Судя по данным Кабал-клана Кортесов, Эверетт Вебер был друидом, который работал программистом в отделе кадров с июня по декабрь 2000 года – с ним заключался полугодовой контракт. Как правило, сотрудники соглашаются на краткосрочный контракт, ожидая, что после этого им предложат постоянную работу. Нам требовалось выяснить, как произошел уход Вебера. И следовало узнать детали его работы у Настов. Лукас снова позвонил Беницио. Через семьдесят минут Беницио перезвонил нам.

– Ну? – спросила я после того, как Лукас повесил трубку.

– Судя по предварительному отчету из отдела кадров, после окончания срока действия контракта Вебера не было никаких эксцессов, но отец проведет дополнительное расследование. Нет ничего необычного в том, что менеджеры не желают рассказывать о проблемах с подчиненными, если раньше о них не сообщали. У Настов Вебер работал с января по август этого года, тоже по контракту.

– Еще один полугодовой?

– Нет, контракт был годовой, но проработал Вебер только семь месяцев, а почему, Насты отказываются сообщать.

Я резко закрыла крышку ноутбука.

– Проклятье! Так хотят они, чтобы этого негодяя поймали, или не хотят?

– Думаю, что в возникшей проблеме виноваты обе стороны. Мой отец явно не хочет давать знать Настам, что нас интересует кто-то конкретный. В противном случае Вебер может быстро исчезнуть и оказаться у Настов до того, как мы успели его допросить, что очень даже возможно, учитывая, что в настоящее время он проживает в Калифорнии.

– Кабал-клан Настов базируется в Лос-Анджелесе, а значит, они до него доберутся быстрее нас.

– Вот именно. Мой отец предложил, и я это предложение поддерживаю, чтобы мы сами отправились в Калифорнию и занялись Эвереттом уже на месте, до того как требовать от Настов деталей.

– Звучит заманчиво, но…

Меня перебил звонок мобильного. Я взглянула на экран.

– Адам, – сообщила я Кортесу. – До того как я отвечу, скажи, в какую часть Калифорнии мы направляемся?

– Достаточно близко к Санта-Крус, поэтому можешь предложить ему к нам присоединиться.

Я кивнула и нажала на кнопку приема.

Через час мы снова оказались в аэропорту и забрали билеты, купленные для нас корпорацией Кортесов. Конечно, это сделал Беницио – он предлагал лететь на самолете корпорации, но Лукас отказывался, и тогда Беницио вместо этого высказал пожелание оплатить билеты на рейсовый самолет. Лукас согласился, чтобы поскорее прекратить спор и заняться делом. Ни он, ни я не радовались этой явной манипуляции нами, но мы и впрямь не могли позволить себе летать через всю страну туда и обратно. Дана и Якоб заслуживали нормального расследования, и мы уж постараемся, чтобы оно проводилось должным образом, даже если это означает оплату транспортных расходов Кабал-кланом.

Конечно, Адам был не против встретиться с нами и поработать экскурсоводом, в особенности когда предоставлялась возможность поразвлечься. Я знакома с ним полжизни. Достаточно долго, чтобы принимать его таким, каков он есть, – он делает так мало, как сходит ему с рук, если только дело не касается нехитрых развлечений вроде раздачи пинков. Сегодня же открывалась перспектива незаконной авантюры, поэтому он даже удосужился встретить наш самолет и не опоздал.

Адаму двадцать четыре года, он симпатичный, выглядит типичным калифорнийцем – постоянно загорелый, с настолько выгоревшими светло-русыми волосами, что его молено считать блондином, в прекрасной форме, поскольку занимается виндсерфингом. Как и его отчим, Адам – полудемон. Роберт уже давно подозревал, что Адам относится к самому сильному подтипу огненных демонов – экзустио, – но Адам только в прошлом году что-то испепелил и доказал правоту Роберта. Его сила непрерывно росла семнадцать лет, с детства, и доросла до максимума. Еще тогда его мать Талия заинтересовалась ранними проявлениями силы Адама, не удовлетворенная заключением психиатра, утверждавшего, что буквально «горячий» и постоянно срывающийся Адам всего лишь проходит этап взросления и по окончании подросткового возраста все нормализуется. Эти поиски привели ее к Роберту Васику, который дал ей ответы на интересующие ее вопросы… и влюбился.

– Так какой у нас план? – спросил Адам, когда мы забрались в его джип.

– Прямо приступаем к делу, – заявила я. – Врываемся в дом, если повезет.

– Отлично.

– Я знала, что ты одобришь.