Обычный ресторан, куда приводят женщин, прежде чем переспать с ними: приглушенный свет, отличное рыбное меню, дорогие вина, внимательный, но не навязчивый официант. Она сидела напротив, ее черная блузка обтягивала большую упругую грудь (вот это буфера!). За этой тридцатилетней женщиной он ухаживал уже неделю. Только лицо ее, не обезображенное интеллектом, оставляло желать лучшего: слишком длинное, оно напоминало морду лошади. Он не мог не сравнивать ее с Лаурой и вынужден был признать, что она во всем проигрывала Лауре. Больше всего ему нравилась естественность Лауры: шаловливость и в то же время спокойствие (редкое для женщины), с которым та уверенно брала в руки лук и метко пускала стрелу симпатии. Лаура никогда не притворялась, не разыгрывала комедий; если нужно было что-то сказать, она говорила прямо, без намеков и жеманства. Как интересно было с ней разговаривать! Их разговоры напоминали игру в теннис, когда каждую фразу отбиваешь, как мяч: туда — сюда, без остановки! Ему нравилось раззадоривать Лауру; беседы с ней были изысканным удовольствием. С Лаурой он чувствовал себя не так одиноко. По большому счету, взрослая жизнь — это смертельная скука, но если рядом с тобой есть женщина, которая разделяет твои самые сокровенные мысли, жизнь кажется вполне сносной. А эта Корина сидит и без конца цитирует стихи Неруды и романы Альенде: типичный пример мещаночки, притворяющейся умной и интересной. Мало ей литературных банальностей, она ударилась в рассуждения о пацифизме и о проблемах экологии — так хочет произвести на него впечатление. Он чуть не заснул от скуки. Он тоже не блистал оригинальностью: несколько бесцветных комплиментов: «Ты слишком взрослая для своих лет», «Как ты сегодня красива», «Готов поспорить: у тебя толпа поклонников»… Сколько лжи, чтобы затащить в постель девицу, причем, возможно, полную дуру! Куда честнее играть в открытую! Например, спросить, какой у нее размер груди; какую позу из Камасутры она предпочитает; а как носит чулки — на резинке или на поясе? Но пусть беседа не клеится, пусть до десерта из сил выбьешься, изобретая темы для разговора, пусть Корина, мягко говоря, не возбуждает его своими жалкими потугами на интеллектуальность, это все равно лучше, чем сидеть дома, где атмосфера с каждым днем накаляется все больше. Елена становится все грустнее, дочь — все раздражительнее; служанка все смелее показывает свое истинное лицо: грубая баба, страшная, как смерть. Почему он не покончил со всем этим раньше, когда рядом была Лаура — любимая женщина, на которую всегда можно положиться? Откровенно говоря, Лаура никогда не просила его бросить семью и уйти к ней, она хотела только, чтобы он был нежнее, внимательнее. Возможно, ласкового сообщения на автоответчик было бы достаточно…

— Я оставила тебе сообщение на автоответчик — это цитата из моего любимого писателя Паоло Коэльо… Прослушаешь, когда вернешься домой…

— Я не собираюсь возвращаться домой. Куда ты хочешь пойти, Корина?

— Я не знаю, реши сам.

— Может, к тебе?

— Да…

— Тогда пойдем, я попрошу счет. Слишком легкая добыча! Дешевка! Готова сдаться без боя — романтический ужин, небрежные ухаживания на скорую руку — и она раздвигает ноги по первому зову любого женатого засранца, вроде него. С Лаурой так просто никогда не получалось. Она не пускала его к себе, заставляла тратить бешеные деньги на пятизвездочные отели, на загородные мотели и была права: во всем остальном он скуп; что касается чувств, он хуже старого скряги; и справедливо, чтобы хотя бы в постели она получала свое. Мужчины так устроены: если он хочет тебя трахнуть, ты можешь требовать все что захочешь: номер в «Савое» и лангуста с шампанским. Бедная Корина, ты жалкий дилетант! Ты согласна впустить меня в свою скромную квартирку, когда можешь рассчитывать на имперскую роскошь. Какая чушь весь этот феминизм! В постели стираются все различия, все законы теряют силу, там раскрывается правда о человеке. Только в постели Лаура замолкала и переставала иронизировать; она превращалась в маленькую девочку, беззащитную крошку, которую терзал злой волк. Ее застенчивость возбуждала его, он любил расшевелить ее сдержанность. В постели она не пыталась командовать, предлагать, настаивать. Броня рассыпалась, и она оставалась обнаженной, беззащитной и нежной прекрасной женщиной. И тело ее льнуло к его телу.

Стоп, хватит воспоминаний. Сейчас он должен выполнить свой мужской долг: поразвлечься на славу с этой лошадкой в ее одиноком логове с чистыми полотенцами в ванной и фотографией бывшего парня на столике в спальне. Не то чтобы он умирал от страсти, но уже почти Рождество, и нужно как-то утешиться перед предстоящими семейными каникулами.